Памяти человека

Я был очень мало знаком с покойным. Думаю, он со мной был знаком еще меньше. Мы говорили всего пару раз на отвлеченные темы. И, честно говоря, то, что Носик делал, от меня довольно далеко. По чисто эстетическим причинам. Не думаю, что покойный из-за этого сильно расстраивался.

Помню, мы участвовали в одном мероприятии и жили в санатории посреди леса. Нас туда отвозили на машине. Троих — Антона Носика, поэта Игоря Иртеньева и меня. И вот едем мы ночью, по темному лесу, и я говорю: «Надо же, как причудлива судьба. Ну как вообще могло так случиться, что три таких разных человека, в разные годы жившие в Иерусалиме, окажутся в «жигуле», едущем по ночному лесу в Татарстане?». Иртеньев хохотнул. Носик промолчал.

Но я о другом.

К сожалению, все мы смертны. И уход Носика — не первый уход человека, с которым у меня много знакомых. Каждый раз что-то пишут в фэйсбуке о достоинствах покойного, вспоминают что-то о нем.

Антон Борисович поразил тем, что уходом своим он высек живые, хорошие, теплые слова даже из людей, которые давно умерли, но еще не признались в этом. С выжженными мозгами, сердцами, душами. У конченных тварей, от которых я уж точно не ждал проявлений человечности.

Он смог. Монстры вдруг на несколько мгновений стали нормальными людьми. Ну, а о реакции людей нормальных и говорить не приходится. Он очень здорово добавил человечности в этот мир. И не забрал ее с собой.

Мне кажется, вот уже ради этого стоило жить. И в этом важный урок, оставленный нам.

До скорого, Антон Борисович.