Почему в СССР получались хорошие детские фильмы, а в современной России как-то не очень?

Читаю мемуары Игоря Масленникова. Кто не знает, это он снял фильмы про Шерлока Холмса. Мемуары интереснейшие, очень рекомендую. Называются «Бейкер-стрит на Петроградской».

Но пост не об этом. В последнее время очень удивляюсь — почему же не получаются в России детские фильмы? От слова совсем. Ведь раньше-то получалось как-то находить нормальных детей-актеров. Что случилось-то? И вот в мемуарах Масленникова обнаружился ответ.

Для детского фильма потребовалось найти 35 актеров, по сюжету — целый школьный класс. Слово автору:

«1. В школьных коридорах Ленинграда были отсмотрены шесть тысяч шестиклассников. Две с половиной тысячи были отловлены и приглашены на студию.

2. Первый тур уже на «Ленфильме» Мила и Володя проводили без меня. Дети вызывались группами по 6–7 человек. Общий разговор, чтение стихов или прозы наизусть. Отбор по типажности и поведению (отсутствие скованности, живость реакции, глаза).

3. Во второй тур прошли шестьсот ребят. Теперь уже с ними общался я, режиссер-постановщик. Была придумана общая игра в «баранью голову» — проверка внимания и памяти. Ребята должны были быстро хвататься за те места своего тела, которые неожиданно и в неожиданных комбинациях назывались.

4. В следующий тур прошли двести человек. С ними проводился общий разговор об актерской профессии. После этого каждый должен был исполнить этюд «Ловля комара». Казалось бы, простейшая дачная ситуация — вокруг тебя летают комары, а ты пытаешься их прихлопнуть или увернуться… Но выполнили этот этюд из двухсот лишь шестьдесят человек.

Все, кто обнаруживал признаки воображения, умение представить себя в предложенных обстоятельствах или в ком я сомневался, оставлялись на дополнительный этюд «Вход в кабинет директора и ожидание его». Причина вызова к директору — хулиганство или получение путевки в «Артек».

5. После этого тура — отбор на типаж и фотографирование. «Сильные» дети фотографировались в трех состояниях: спокойном (фас, профиль), смех, активный крик. Я с ними играл, кто громче: «1… 2… 3… 4…» В этом упражнении четко определялись моторные, «заводные» возможности ребенка.

6. Четвертый тур состоял из двух упражнений:

а) Органическая пауза, завершающаяся словом (по желанию). Этюд состоял в ожидании звонка из «Ленфильма» — приняли, не приняли…

б) Парный этюд «Разбуди приятеля» (со сменой ролями). Этюд шумный, с обилием слов, с придуманной в процессе подготовки историей.

Прошедшие этот тур ребята тоже фотографировались.

В результате мы имели 64 комплекта фотографий, которые я рассортировал по ролям, по типажности и по возможностям детей.

7. После чтения сценария всем было предложено написать на бумажках, кто кого хочет играть. Мы вели честную игру с ребятами — каждый раз предупреждали, что главных ролей мало, что все решит конкурс, что остальные, возможно, будут сниматься в эпизодах или просто сидеть за партами — нам ведь надо было набрать полный шестой класс, с которым потом занимались педагоги, приглашенные картиной.

Ребята, на которых я «положил глаз», пожелали играть те роли, в которых я их и представлял. Распределились довольно ровно: 11 красавцев Фонаревых, 10 застенчивых Ряш, 7 забитых художников Тютькиных, 11 умников Телескопов, 4 балбеса Коли, 2 красотки Машеньки, 8 главных героинь Машек, 1 карьеристка и завистница Кипушкина.

8. Наконец нами были вызваны три группы детей: тип «Ряши-Тютькина», все девочки и тип «Фонарев-Коля-Телескоп». Этим ребятам было предложено дома придумать два рассказа без записи — веселый и грустный. Все грустные рассказы почему-то всегда были связаны с судьбами собак.

Явились застенчивые Ряши-Тютькины. Рост их был примерно одинаков — типичные шестиклассники-коротышки рядом с вытянувшимися девочками. Они рассказывали свои истории, кто заученно, кто в угол, кто глядя прямо в глаза и абсолютно естественно. Я их расспрашивал о сценарии, об учебе, родителях, лете и тому подобном. В основном это были троечники, из простых семей, у некоторых отцы живут отдельно. Это не был конкурс, это было близкое знакомство и окончательное распределение ролей. Теперь им предстояли репетиции и конкурс на пробах».

Вот это я понимаю работа. Теперь же, насколько понимаю, просто собирают детей по знакомым и просто полезным людям. Раз, два — снято.

Но и результат… другой.