В прошлом году мне написали из израильского журнала «Москва-Ерушалаим» и предложили дать интервью. Естественно, отказываться не стал. Очень радостно, что мои дела заметны не только в России. Да и вообще название «Москва-Ерушалаим» довольно точно описывает мой образ жизни. Мы говорили о вещах, которые в большей степени интересны израильскому читателю, или, скажем так, интересующемуся израильскими делами. Но кое-что, наверное, будет занятно и более широкой аудитории. Дальше идет само интервью — как оно было опубликовано в журнале.

Журналист и писатель, статьи которого читают сотни тысяч россиян, переосмыслил жизнь, наткнувшись на раритетное издание Пятикнижия. Вильянов успел пожить в Израиле, поработать в кафе и стартапах, а также досконально разобраться в местной сфере высоких технологий. Интервью о том, как бывшие школьники разрабатывают ПО для истребителей и почему в израильских программистских компаниях постоянно слышна русская речь.

10959842_1538224716444976_8074550045418598710_n

— Давайте начнем сначала.

Давайте. В 1999-м году я уехал в Израиль, до этого был там пару раз туристом. Бросил привычную жизнь, друзей. Как раз должна была родиться дочь, и мы с моей первой супругой посчитали, что будет правильно, если данное событие произойдет в Израиле. Теперь понимаю, что это было лучшим решением в моей жизни. Дочь родилась в Иерусалиме, в больнице «Мисгав ладах». Был январь, и в Иерусалиме как раз выпало рекордное количество снега. Два дня не покидал роддом, невозможно было добраться домой по заснеженным дорогам.

— Снег — явно не единственная проблема, с которой вы столкнулись в Израиле. Незнакомая ментальность, что еще?

— Был, конечно, языковой барьер. Но все остальное складывалось фантастически хорошо. Когда я приехал, пошел в ульпан, там сложился определенный круг общения. Но вскоре понял, что язык в ульпане не выучу, соученики — люди довольно зрелые, иврит постигали неторопливо, с расстановочкой. И я пошел работать в «Макдоналдс». Там иврит пошел гениально быстро, несмотря на то что коллектив был интернациональный: евреи из разных стран, арабы. Руководство запретило общаться на любом другом языке, кроме иврита, а темп работы-то высокий, так что язык усваивался очень споро. Через несколько месяцев, когда пошел устраиваться на новую работу в израильском хайтеке, мне никто не верил: «Как, ты всего полгода в стране?»

А насчет ментальности… Скажу такую странную вещь: я прожил 22 года в России, и меня преследовало ощущение, что я какой-то не такой. Думаю не так, интересуюсь не тем. Это очень тяжелое чувство для молодого человека. А в Израиле я начал общаться и словно выдохнул: ничего себе, здесь все такие же! Понял, что я не какой-то больной, на голову ударенный. Жить после этого стало гораздо легче и просто приятнее.

Помню свой выпускной вечер в средней школе после 9-го класса. Я сижу, несколько задумчивый, подходит учительница. Интересуется — почему не веселюсь? В ответ спрашиваю у нее: «Мы тут деньги сдавали, по тысяче рублей с каждого. Нам книжку подарили, она 200 рублей стоит. Фуршет, то-се — это рублей 500. Куда же остальные деньги-то ушли?» У учительницы это вызвало легкий шок. Ребенок должен петь-плясать-веселиться, а он деньги считает. А в Израиле такой ход мысли вполне нормален.

Viliyanov-Sergey_00012

После «Макдоналдса» я болтал достаточно свободно и устроился тестировщиком программ в стартапе, который разрабатывал мультимедийные обучающие системы. Потом пошел в компанию InterWise, которая придумала слово «вебинар». Мы разрабатывали системы дистанционных тренингов для Microsoft по Windows XP и Office XP. Там я тоже занимался тестированием, и это было довольно прибыльно и интересно. Русскоязычных, кроме меня, во второй компании вообще не было. Со многими коллегами я поддерживаю отношения по сей день, хотя вижу их, к сожалению, не так часто.

— Ну хорошо. В материальном плане у вас проблем не было, а как в плане безопасности? Израиль неслучайно сравнивают с пороховой бочкой.

— Своим друзьям я так говорю: «Вот ты в Саратове жил? Жил. По рабочему району ходил, бывало? Ходил. Так вот рабочий район Саратова на несколько порядков опаснее, чем какой-нибудь Вифлеем. Не говоря уж об исконно израильских городах — Иерусалиме, Тель-Авиве и других. Там нет явных идиотов и наркоманов, нет бессмысленной агрессии.

Идеального места вообще не существует. Но в России люди настолько безжалостно относятся к себе, что они проецируют это и на других. В Израиле такого близко нет.

Есть эксцессы, но ситуация под контролем. Я сам жил в Гило (район Иерусалима, граничащий с Палестинской автономией), попадал под обстрелы в годы Второй интифады. Было неприятно, но терпимо.

А спустя годы ситуация вообще изменилась. Как сейчас помню — несколько лет назад иду по Яффо, по прекрасной светлой улице Сдерот Ерушалаим. И вдруг начинает трезвонить российский телефон с роумингом. Оказывается, в Москве в метро произошел теракт, мне звонят, кричат: «Где ты? Что с тобой?» Отвечаю: «Не волнуйтесь, я в Израиле, у меня все хорошо».

— В результате вы все же вернулись в Москву.

— Были причины. Исключительно семейного характера. Честно говоря, и не думал, что уезжаю надолго — может, на полгода-год. Но вскоре после приезда в Россию меня позвали главным редактором нового проекта в издательский дом «Компьютерра». Я это издание давно читал, оно мне очень нравилось. И стать главным редактором приложения к еженедельнику показалось очень интересным и даже почетным. Честно скажу, если б знал, что мне предстоит, может, и отказался бы от высокого назначения. Я прежде журналистом не работал, но много писал, был известен как автор. Однако главный редактор — это вообще другая работа.

Он должен создать коллектив людей, разработать темы, на которые журнал будет ориентироваться. Надо скоординировать процесс подготовки материалов, верстки. Я многого не понимал. Точнее, вообще ничего не понимал. Первый номер за меня сделали старшие коллеги, второй уже в основном своими силами, и только с третьего началась самостоятельная работа. Которой и занимаюсь по сей день.

— Вы прекрасно знаете российское и израильское положение вещей в сфере высоких технологий. Чем эти две страны отличаются?

— В Израиле в плане высоких технологий все очень хорошо. Постоянно что-то продается, Waze продали, Viber продали. Откуда это берется? Знаете, мы сотрудничаем с пресс-службой Армии обороны Израиля, в конце марта я ездил в Црифин, встречался с ребятами, которые там служат. В итоге была написана статья «Базовые ценности».

Я пытаюсь анализировать отличия российских стартапов, в которые вбухивают немало денег, а на выходе получают тощую стопочку пресс-релизов, и израильских. В статье «Базовые ценности» речь идет о том, что на израильскую военную базу №108 поступил заказ на модернизацию программного обеспечения для американских истребителей F-15. Программисты должны были улучшить систему наведения. Сначала заказчики обратились к частным подрядчикам, те попросили $11 млн. Заказчики напряглись…

Так вот, на этой базе ищут школьников, отбирают самых толковых, учат их программированию и техническому английскому. Когда им исполняется 17 лет, они идут туда служить. Этим ребятам дали заказ, и результат по характеристикам превзошел все ожидания. Обошлось это не в $11 млн, а в 100 000 шекелей ($29 000). Разница колоссальная. И примеров таких немало.

Я солдат спросил — а вот вы понимаете, что на гражданке вас оторвут с руками, вы опытные. Богатыми будете. Они говорят: «Нет, мы останемся, будем служить. Надо же стране помогать». Возможно, я не прав, но российские стартаперы реально думают только о деньгах. Получив финансирование, они его обычно начинают радостно осваивать, параллельно делая вид, что усердно работают. А у израильтян есть в голове и другие вещи помимо денег. Это позволяет им посмотреть на ситуацию под другим ракурсом, подумать о других ценностях, о стране, о гражданах. Деньги — отличная штука. Но они — приятное приложение к качественному труду, а никак не самоцель. Извините, если сказал банальность.

— Но и в Советском Союзе такое было. Физики-лирики, наукограды, специалисты, которые получали скромную зарплату, но при этом выкладывались по полной.

— Согласен, если почитать мемуары конструкторов тех времен, что-то похожее было. И воспитание тогда было другим. В Израиле, несмотря на нюансы ближневосточной страны, такое воспитание есть. Израильтяне имеют опыт удач и поражений — не знаю, что важнее. Умеют работать в команде, приучены укладываться в сроки. Ведь успех достигает не гений, а тот, кто имеет крепкую задницу, готов идти к цели и терпеть. Недружелюбное арабское окружение стимулирует.

Viliyanov-Sergey_00093

Не будем забывать, что в 90-е приехали иммигранты из СНГ, специалисты в области высоких технологий, биотехнологий. Их дети подросли, продолжили дело родителей. Чуть ли не в каждом стартапе звучит русская речь. Я же помню — для меня и моих сверстников-иммигрантов израильский хайтек был единственной доступной социальной лестницей. Не нужны были знакомства, можно было обойтись слабым ивритом. Ты просто приходил и начинал работать. В 2001-м у меня зарплата была 10 000 шекелей в месяц. В то время для иммигранта с годовым стажем прекрасные деньги. Среди моих знакомых непрограммистов никто столько не зарабатывал, максимум 4000–5000.

— Вы поддерживаете с Израилем, если можно так выразиться, журналистские связи. С чего все началось?

— Да они по большому счету и не прерывались. Я постоянно писал в российских изданиях о событиях в IT-индустрии Израиля, и это неплохо читалось. Из каких-то ярких событий, наверное, можно вспомнить, как в 2010 году Intel в Иерусалиме проводила локальный финал ISEF — международного научно-технического конкурса школьников. Меня туда пригласили, я пообщался с детьми, сделал репортаж. Победителей принимал Шимон Перес.

В последние годы мы много общались с капитаном Анной Уколовой, которая в ЦАХАЛ отвечала за общение с русскоязычными СМИ. Благодаря ее поддержке были организованы интереснейшие встречи с армейскими специалистами. Даже один раз удалось побывать в здании Генштаба в Тель-Авиве. Рассказали про разные интересные разработки. О платформе ЦАЯД, о системе оповещения — всех этих сиренах, которые раздаются в момент запуска ракет из Газы. Допуска к секретам у меня, конечно, нет. Но и открытая информация очень интересная.

Часто бываю на международных выставках и постоянно вижу израильских представителей. Проектов куча — от совсем простеньких, вроде смешных мобильных приложений, до очень серьезных. Защита каналов данных, например. Сейчас в Хайфе Intel разрабатывает целую технологию управления компьютеров при помощи жестов — и это становится главной темой выступлений в Лас-Вегасе и Берлине. Многие идеи идут из армии, и после встреч в Црифине я вижу, откуда их корни. 10 лет тому назад был создан особый род войск, «тикшорет» (сетевики). Они разрабатывают особые технологии — как по атакам, так и по защите. Очень серьезные сетевые технологии, которые можно продавать и на корпоративном уровне.

— А в мирных целях что-то разрабатывается?

— Конечно. Из последних, знакомых мне лично примеров: сейчас все производители смартфонов и планшетов пытаются сделать так называемый детский режим. Потому что дети берут наши аппараты, играют по-всякому и частенько наводят свой порядок, уничтожают ценные данные. А не давать — жалко. Ребята в Израиле разработали удобный, комфортный мир, с мультиками, сообщениями от родителей, играми. И при этом малыш не может скачать ничего непотребного или нажать куда-нибудь не туда. Называется приложение KIDOZ. По умолчанию оно бесплатно и в таком режиме в общем вполне функционально. Но есть возможность докупить полезные опции.

Недостаток других разработок заключается в том, что после установки надо самостоятельно инсталлировать разные программы. А KIDOZ анализирует все, что уже есть на планшете, и импортирует исходя из возрастных рейтингов. То есть пятилетка не увидит игру для 12-летних. Родители могут положить на счет ребенка немножко денег, и он получит возможность купить мультик или игру — но ту, которая подходит ему по возрасту.

— Израильские программисты могут конкурировать с огромной Индией, куда стекается немало крупных заказов?

— В Индию переходят вещи рутинные, не связанные с инновациями. Например, техподдержка — вы звоните в Microsoft, а попадаете на мужчину с характерным акцентом, который живет в окрестностях большого Дели. Составление не очень сложных вещей тоже уходит в Индию. Израиль в этом смысле не сравнить — он обеспечивает целый мир прорывными технологиями. Порой принципиально новыми. В Израиле появились первые флешки SanDisk, в Израиле придумали большинство процессоров Intel последних поколений. Здесь же разработана система Microsoft Kinect. То, что придумывают и воплощают в жизнь в Израиле, — очень и очень востребованно. Другое дело, что миру надо от Израиля больше, чем он может дать.

Все фотографии работы Эли Иткина