Кто не пришел, тот жил зря!

Начитавшись за неделю анонсов блестящих сессий на Russian Internet Week (ее теперь называют Interactive), а потом отзывов слушателей, решил зафиксировать одну давно вертящуюся в голове ассоциацию.

Представьте, как вся центральная улица небольшого провинциального городка однажды оказывается обклеенной разноцветными афишами. «Спешите! Только один день! Уникальное выступление уникального коллектива! Перед гастролями в Нью-Йорке и Париже! Вы обретете новое потрясающее знание, которое навсегда изменит вашу жизнь! Рекомендации всех известных и уважаемых людей! Специально приглашенные звезды! Кто не пришел, тот жил зря!»

Ясное дело, доверчивые жители сметают все билеты. В назначенный день приходят целыми семьями, разодевшись в пух и прах. Снисходительно смотрят на обладателей дешевых билетов. В первом ряду замечен второй заместитель мэра города.

Поднимается тяжелый бархатный занавес. На сцене небритый похмельный мужик в несвежих семейных трусах. Минут пять он мрачно смотрит в притихший зал. Потом встает, рыгает и начинает громко декламировать детские считалочки. В зале зарождается недоуменный гул, но он тут же пресекается бурными аплодисментами откуда-то с галерки. Мужик покровительственно почесывает промежность и продолжает декламировать считалки. Декламирует неплохо. Запас считалок практически неиссякаем. И когда уже всем кажется, что поток этих «энебенераба кфинтер фиктер жаба» никогда не кончится, некто в черном выносит на сцену свечу. Мужик приспускает труселя и смачно пукает на огонек. Сцена озаряется языком пламени, и в этот момент занавес падает. Зал тихо расходится.

В течение пары месяцев идет жаркое обсуждение увиденного. Кто-то говорит, что реально чувствует просветление. Кто-то считает шоу скучным. Самые прозорливые утверждают, что это было кидалово.

Но ровно через год город снова оказывается покрыт афишами. Только теперь вместо Нью-Йорка и Парижа упоминаются Милан и Лондон, а в конце еще обещают говорящую лошадь.

Народ ворчит, но покупает билеты. В день спектакля в зале снова аншлаг. Поднимается занавес. На сцене тот же мужик в тех же семейных трусах. Он декламирует те же считалки. В конце на сцену выводят старую белую клячу. Мужик с разбегу дает ей пенделя под хвост, и кляча вполне явственно извергает звук «Ааааааааайййбляяяяяааа!». Занавес падает.

Снова обсуждения, снова восторженные и негодующие комментарии.

Но через год снова появляются афиши, и зал снова полон.

И сдается мне, что проблема вовсе не в мужике в грязных трусах.