Как угробили газету «Известия»

Делая первый шаг, ты никогда не знаешь — куда придешь. Начав разбираться с вполне рабочей ситуацией, я совершенно случайно нашел ответ на давно волновавший меня вопрос — что случилось в конце девяностых с моей любимой газетой «Известия»?

Некоторое время назад у нас работал внештатником автор Н. Писал много, регулярно, но, как в известном анекдоте про печать 3000 знаков в секунду, иногда получалась какая-то фигня. Зная, что автор возрастной, я не раз очень аккуратно объяснял ему, что мир меняется, форматы материалов меняются, а если ты какую-то тему не очень знаешь — лучше по ней не писать, потому что получается довольно смешно.

В ответ я узнавал о том, что автор — человек заслуженный, в совершенстве владеет профессией, писать умеет мастерски, и нечего под руку говорить. И, как быстро выяснилось, автор Н. обожал строчить мощные телеги Высокому Начальству. Просто, совершенно не понимая раскладов, он писал не то и не тем. И получалось, как у Высоцкого: «Кто мне писал на службу жалобы? Не ты? Так я же их читал».

Но за 15 лет в этом бизнесе я привык ко всем проявлениям эпистолярного жанра. Хоть по потолку бегай, главное результат обеспечивай. Но вот с результатом-то как-то и не очень было. И пару текстов пришлось завернуть по причине полной непригодности для нашего общего дела. В ответ на это автор Н. в лицо отшутился, а за спиной у меня навалил мощную кучу и убежал с воплями, что ноги его не будет в этом отвратительном месте, где уважаемых авторов без причин заставляют писать в стол. Ну и, конечно же, напоследок изобразил матерого дятла, соорудив могучий донос.

Автору Н. удалось меня заинтересовать.

Я стал собирать информацию — что ж за человек такой интересный? Что за странные реакции? И, среди прочего, натолкнулся на книгу последнего главного редактора газеты «Известия». Точнее, формально не последнего, но после него газета, сохранив название, уже окончательно перестала иметь что-то общее с «Известиями» изначальными. Главного редактора зовут Василий Захарько, а книга называется «Звездные часы и драма «Известий»». Ссылку не даю, но вы без труда найдете ее за деньги в магазине Google (я купил там) и еще в куче мест бесплатно.

Автор очень спокойно и детально рассказывает о жизни «Известий» с конца семидесятых годов и до 1998 года, когда Захарько сам ушел из редакции.

Это довольно большая и крайне интересная книга. Когда учился в университете (а это было в девяностых), я покупал «Известия» каждый день, а до этого читал ее у бабушки с дедушкой. Там действительно были классные тексты и классные авторы. Ну и с начала девяностых там вообще жгли напалмом. По очень разным темам, но всегда высококачественно.

Но то, как воспринимается издание снаружи, почти всегда не имеет никакого отношения к кухне, которую видят только сотрудники. Да и то не все. Я не буду пересказывать книгу целиком, если захотите — найдете и прочитаете. Остановлюсь на нескольких моментах.

До прихода Горбачева коллектив переживал по поводу советской цензуры. Назначенные партией главные редактора мешали нести народу правду. Вот прямо наступали этой правде на горло. При этом нюансы типа того,  что редакция работает в специально отстроенном здании в самом центре Москвы, что у нее сеть корпунктов по стране и в десятках зарубежных стран, что ее печатают по всей стране за копейки, совершенно не учитывались. Уникальный журналистский коллектив (тут я без иронии) воспринимал все, как должное, и очень возмущался, когда мешали творить.

Лично мне (лично мне) кажется, что абсолютно свободный наемный работник — это оксюморон. Не бывает так. Абсолютная свобода творчества доступна лишь когда ты работаешь только на себя. Да и то иногда желудок дает довольно циничные советы.

Но вот кровавая гэбня наконец-то сдохла в корчах. И журналисты стали свободными. В наследство от тоталитарного режима им (точнее, руководителям) досталась неплохая инфраструктура, вроде все того же шикарного здания в центре. Руководители в коммерции не смыслили ровно ничего. Но виду не подавали. Главным по сбору денег был назначен отличный парень, который ничего в этом деле не понимал, но был очень приятным собеседником.

А еще трудовому коллективу раздали акции. Брать можно было сколько душа пожелает. Ну, почти. Но народ отнесся к идее скептически, и большинство взяло по минимуму. О чем потом горько пожалело.

Через некоторое время жизни без кровавой гэбни денег стало не хватать. Тиражи упали, реклама не продавалась. Было принято волевое решение найти богатого инвестора, каковым стала компания «Лукойл». Требование к инвестору было простым: дать денег и восторженно наблюдать за работой профессионалов. Самое забавное, что поначалу так и было.

Но потом в «Известиях» вышел перевод из французской газеты, где было написано недоброе про Виктора Степановича Черномырдина. Мол, нахапал миллиардов, берет взятки и вообще человек не очень. Виктор Степанович обиделся не столько на газету, сколько на «Лукойл». И не одобрил какую-то небольшую сделку. На несколько миллиардов долларов.

Из «Лукойла» позвонили главному редактору Голембиовскому. И попросили решить вопрос. Например, извиниться. Никто же не просил нахваливать своего акционера. Но уж на отсутствие подлянок рассчитывать, наверное, было можно.

Но главный редактор при полной поддержке коллектива полез в бутылку, обвинив «Лукойл»… в цензуре. Дескать, пята капитала наступила на горло свободной прессе.

Началась совершенно омерзительная травля акционера. И параллельно стартовали переговоры с другим инвестором — ОНЭКСИМ-банком. На деньги банка газета начала выкупать акции у сотрудников, чтобы перебить пакет «Лукойла».

Акций, как уже писал выше, у всех оказалось очень по-разному. И немного обидевшиеся сотрудники стали продавать их тем, кто больше платит. Лукойл, ОНЭКСИМ — какая разница. Кому-то хватило на машину. А кто-то ушел с миллионом. И не рублей.

ОНЭКСИМ в итоге собрал больше акций. Но — чудо, чудо! — после победы первым делом объединился с… «Лукойлом». И совместным могучим пинком отправил на мороз все руководство газеты, включая главного редактора. Эта часть уникального коллектива на деньги Березовского замутила «Новые известия», но деньги быстро кончились, редакция привычно переругалась между собой, тут и сказочке конец.

Главным редактором настоящих «Известий» стал Захарько, но он быстро заметил, что новым владельцам свобода прессы глубоко до лампочки, а с учетом глубокой убыточности издания их гораздо больше интересует не уникальный коллектив профессионалов и его самовыражение, а здание на Пушкинской площади. Сдача его площадей в аренду скоро стала составлять не меньше трети всех доходов «Известий»…

В книге еще много о том, как редакция пыталась поднять падающие тиражи, публикуя несвойственные ей материалы. Так, к сожалению, поступают почти все подбитые проекты. Кажется, что вон так, по соседству, денег куры не клюют, и стоит про это написать, как бабло попрет. На самом деле, это вообще не так. И денег у соседа не больше, и до возможности приобщения к ним пройдет не год и не два. Ни одно из изданий, пытавшихся «сходить налево», до этого радостного дня не дожило…

Поучительная книга. Рекомендую.

Вы спросите — а причем тут автор Н.? Так он был одним из функционеров поздних «Известий», и во многом способствовал бесславной кончине газеты. И он тоже получил пинок под зад после смены власти в 1997-м. Захарько обо всех пишет очень тактично, но даже с учетом этого автор Н. оказывается матерым стукачом, мелким жуликом и любителем вылизать начальственный зад. А вот в написании ярких текстов автор замечен не был. В редакции его знали, как человека, попытавшегося сделать приложение к «Известиям» в стиле SPEED-инфо. С сиськами.  Я, разумеется, не против сисек. Но навязчивое желание прицепить их к «Известиям» как бы намекает на чувство вкуса и понимание специфики издания.

Такие вот будни профессии.