Как мобильный интернет и мессенджеры меняют жизнь страны? Россия со скоростью цифры: Ульяновск

Мобильная связь – одно из чудес современной России. Мы можем придираться к работе конкретного оператора в конкретном городе, однако средний уровень по стране находится на очень высоком уровне. За последние два года я побывал в паре десятков российских городов, от миллионников до райцентров. И везде, абсолютно везде мобильная связь, как минимум, одного оператора оказывалась исчерпывающе хорошей. Особенно показательны дальние поездки на поезде: за окном вагона ночь, зима, степь, но вдруг подъезжаешь к маленькой станции с двумя фонарями на перроне – и оп, LTE.

Такой уровень проникновения и качества мобильной связи – явление уникальное. В небольших и относительно богатых странах, конечно, подобное является нормой. Например, в Южной Корее, где 2G отменили еще до внедрения 3G в Москве. Да даже не в богатстве страны дело. В тех же Штатах, которые трудно заподозрить в нехватке средств, покрытие и скорость мобильного интернета существенно хуже. Да и в Центральной Европе все не так однозначно. Между тем, тарифы в России в разы, а то и на порядок ниже, чем в тех же Штатах. Если там за 40 долларов или евро в месяц предлагается пакет начального уровня с минимумом трафика, то для России такая абонентка, наоборот, характерна для топовых тарифов с почти бездонными пакетами, а нечто с гигабайтом трафика и несколькими сотнями минут/СМС эквивалентно по цене 4-5 долларам. В некоторых регионах будет даже дешевле.

Действительно странный феномен. С одной стороны – технически совершенные сети, покрывающие гигантские территории, а с другой – одни из самых низких тарифов.

Другой интересный момент – влияние возможностей, предоставляемых этими сетями, на повседневную жизнь людей. Удаленная работа, подразумевающая буквально круглосуточный доступ в Интернет, становится доступной даже в отдаленных селах. Покупки и продажи осуществляются при помощи пары кликов по экрану смартфона, причем речь идет не только об общении через сайты бесплатных объявлений, но и вполне серьезных (пусть пока и малых) бизнесах. Переписка и голосовое общение уходит в мессенджеры – WhatsApp, Telegram, iMessage, Viber. И жизнь под влиянием этого коктейля определенно трансформируется.

Первым городом, где было решено начать исследование, стал Ульяновск. Не самый большой и богатый областной центр России в свое время стал одним из флагманов развития доступа в Интернет и мобильной связи. А сейчас, также без вливаний извне, развивает большой IT-кластер.  Моим первым собеседником стал Валерий Волонин. В настоящее время он работает генеральным директором ООО «Банковский операционный центр», а в начале девяностых Валерий был коммерческим директором первого в Ульяновске (и одного из первых в стране) GSM-оператора «Ульяновск-GSM».

«Мы были очень увлеченными, почти одержимыми людьми. Все – выходцы из Ульяновского политеха. Казалось, ну наконец-то мы можем проявить себя, реализовать знания и опыт во что-то нужное всем», — рассказывает Валерий, — «Я до этого работал на режимном предприятии, где было много интересных проектов, но, скажем так, для достаточно узкого применения. А здесь – простор! Клиент – каждый человек. Рынок – безграничный, и уж точно больше Ульяновской области. Мы одновременно работали и учились. Никакого маркетинга в нынешнем понимании не знали. Это уже потом появилось про то, что мы продаем не товар, а счастье, удовольствие и удовлетворяем потребности опосредованно. Мы же просто удовлетворяли острую, накопившуюся потребность в связи. Это вызывало огромную радость, возвращалось в виде отзывов людей – и вдохновляло нас снова и снова.

Весь софт в «Ульяновск-GSM» был собственной разработки, задержка между задумкой и внедрением была нулевая. Руководители собирались, принимали некое решение, шли к технарям, сами же помогали им внедрить идею, подсказывали формулы и алгоритмы. Вечером решение принято – на следующий день оно уже воплощено в реальность.

Местные монополисты говорили новичкам, что все их бизнес-планы полный бред. На момент, когда Валерий с коллегами защищали свой первый бизнес-план, у проводных операторов города была очередь на домашний телефон длиной в 180 тысяч заявок. Вот это считалось солидным бизнесом. А у «Ульяновск-GSM» по плану – всего 10 тысяч абонентов за три года.  Никто же не знал, что через пять лет у компании будет 300 тысяч абонентов и выручка миллион долларов в месяц.

«Тут еще тонкий момент, что начинали мы в 1997 году, а в 1998-м начался кризис. Оборудования было получено в лизинг на 3 миллиона долларов, которые требовалось возвращать», — вспоминает Валерий Волонин, — «Сумма в какой-то момент казалась нереальной, но справились. Попутно мы творили настоящие чудеса со старым оборудованием. Например, у нас был коммутатор, который загружался аж с перфоленты. Он вел себя очень странно, но инженерный опыт позволил понять причину происходящего – по симптомам, у него потерялась «земля», и так оно и оказалось. Качественное инженерное образование вообще помогало постоянно».

Илья Каштанкин, генеральный директор SimbirSoft, вспоминает, что его первая работа была в операторе мобильной связи, в отделе биллинга. Как раз в то время, когда абонентская база бурно росла, и стояла задача сделать ее как можно больше. «В это вкладывались существенные деньги, и на рынке существовала очень жесткая конкуренция. Новые услуги, качество связи – все влияло очень быстро и ощутимо. Малейшие неполадки реально приводили к оттоку клиентов», — рассказывает Илья.

Интересно, что еще раньше, в 1990-м году, первое в области подключение к Интернету состоялось в Димитровграде. Павел Мальков, руководитель АИС Город, говорит, что димитровградский узел был напрямую подключен к Курчатовскому институту. Долгое время именно через Димитровград «ходили» в Сеть Тольятти, Казань, Самара, Уфа и Ульяновск. Впоследствии он стал основой узла Ростелекома.

Спрос, соответствующий предложению

К энтузиастам девяностых нельзя не испытывать симпатии, однако бурный рост индустрии мобильной связи в России закончился. Или, по крайней мере, замер на время. Нет уже миллионных приростов пользовательской базы, да и продажи пользовательских устройств давно не те.

Тем не менее, технологичность отрасли находится на высочайшем мировом уровне, и многое из того, что для нас старо и медленно, для соседей – красивая мечта.

«То, что сегодня Россия так круто оторвалась вперед по внедрению 3G и 4G может быть связано с тем, что эти сервисы реально очень востребованы населением», — размышляет Валерий Волонин, — «У нас ведь особых развлечений нет. Индустрия эта не развита, и чем дальше от столиц – тем хуже. В районном центре, например, какие радости? А современный гаджет в сочетании с 3G и, тем более, 4G открывает дверь в огромный мир, где есть все, любые удовольствия. И это не говоря уж об огромных возможностях для работы и общения».

Возможно, дело еще и в том, что мобильные технологии для российских людей (особенно старше сорока лет) стали реальным воплощением самых дерзких идей научной фантастики.  Закончившим советскую школу, имевшую сильный политехнический уклон, свойственно понимать природу довольно сложных вещей. Даже если последующее образование ушло в другую сторону, все равно, глядя на смартфон, человек понимает – перед ним приемо-передающее устройство, использующее радиочастоты. «Мне кажется, что это понимание и интерес позволили ускорить проникновение мобильных технологий в массы», — говорит Надежда Ярушкина, заведующая кафедрой «Информационные системы» Ульяновского государственного технического университета, — «Я считаю, что возможности сетей пятого поколения, которые сейчас выглядят фантастическими, очень скоро окажутся недостаточными. Нейронные сети, большие данные, интернет вещей и другие уже сегодня существующие технологии «сожрут» весь потенциал 5G и попросят еще. Студентам это можно объяснить, они понимают. Но наши бывшие выпускники, которые полтора-два десятка лет назад основали компании, и сегодня занимаются разработкой мобильных приложений на заказ, стали косными. «Вы опять нас учиться заставляете, Надежда Глебовна», — говорят они. И продолжают заниматься тем, что у них хорошо получается. При таком отношении вполне реально так же отойти от дел, как их предшественники, писавшие программы для DOS и не признавшие Windows».

Также нельзя не заметить, что государственные органы на местах стараются, как минимум, не мешать операторам федерального масштаба. Наоборот, часто они идут на беспрецедентные шаги навстречу – достаточно вспомнить, как вся Москва вдруг покрылась довольно уродливого вида мачтами с базовыми станциями, когда на крышах домов со сговорчивыми обитателями совсем закончилось место. В регионах отношения не менее эффективные.

«В Ульяновской области присутствует 4 оператора связи. У нас с ними налажено очень хорошее обоюдное сотрудничество», — рассказывает Светлана Опенышева, директор корпорации развития IT в Ульяновской области и советник губернатора, — «С одной стороны, мы можем попросить наладить качественную связь и быстрый мобильный интернет для нового сельхозпредприятия в области. С другой, областное правительство помогает в устранении административных барьеров – так, у нас базовые станции высотой до 75 метров не являются капитальным строением.

Население очень приветствует улучшение качества связи. Например, в поселке Старая Кулатка самая высокая точка – мечеть. И сами жители предложили разместить базовую станцию прямо на минарете».

А по мнению Артема Гавришина, генерального директора Simtech Development, все дело в русском характере. «Русскому человеку не интересно делать одно и то же долго, он делает это все хуже и хуже», — говорит Артем, — «Его интересует все новое. Внедрять новое, прорывное – наш конек».

Оцифрованное общение

По мере формирования привычки к повсеместному наличию быстрого доступа в интернет, люди перестают использовать традиционные «телефонные» звонки и передачу сообщений. Через мессенджер получается дешевле (или просто бесплатно, особенно по мере распространения тарифов с безлимитным трафиком для ряда приложений), а в случае голосового вызова – еще и просто качественнее. Плюс в сообщениях, которые не SMS, можно передавать гораздо больше информации (от фотографий до рабочих файлов) с мгновенным подтверждением доставки и опцией удаления случайно отправленного контента.

Удивительно наблюдать, как буквально за год люди очень разного возраста, от детей до пенсионеров, сами перешли на звонки из мессенджеров. Переписка-то переместилась туда раньше, но здесь словно пал последний бастион. В то же время, как ни странно это звучит, доверия мессенджерам нет никакого. Все собеседники в Ульяновске подчеркивали, сомневаются в уровне защиты передаваемой информации. Правда, мотивация у всех разная.

«Я пользуюсь всеми мессенджерами. Скрывать мне совершенно нечего, ничем предосудительным не занимаюсь», — говорит Валерий Волонин, — «Мы все согласились, что АНБ за нами приглядывает. Но вряд ли масштаб моего бизнеса кого-то всерьез волнует, поэтому общаемся спокойно. С другой стороны, и без мессенджеров с утечками все в порядке. Мы недавно регистрировали новое предприятие, и еще не успели выйти из налоговой инспекции, как раздался звонок с предложением услуг. Куда уж хакерам угнаться за таким».

У Светланы Опенышевой основное общение и по рабочим, и по личным вопросам идет в Telegram и в Facebook Messenger. «Нам недавно показывали отечественные мессенджеры, которые, возможно, будут рекомендованы для служебного общения. Мы люди послушные, но пока таких рекомендаций нет – будем пользоваться тем, к чему привыкли. Конечно, в мессенджеры служебные документы не выкладываем, для этого есть Outlook»

На смартфоне Надежды Ярушкиной, как и у Валерия Волонина, стоят все популярные мессенджеры. Рабочее общение идет через них. При этом особых иллюзий насчет безопасности нет. «Ни один здравый человек не будет доверять надежности таких каналов. Все, что идет туда, большая белая плоскость. Все технологии достаточно дырявые», — на удивление спокойно говорит собеседница, — «Но самое главное – широкий круг общения. Люди очень разные, они очень по-разному относятся к чужой информации и репутации. Сегодня совершенно отсутствует уважение к секрету другого человека, и это неправильно. Поэтому, когда общаешься по мессенджеру, там можно говорить только то, чем можно безболезненно поделиться абсолютно со всеми».

По мнению Артема Гавришина, вопрос безопасности общения в мессенджерах в последнее время встает острее. «Не хочется, конечно, допустить утечек. Но в целом не сильно заморачиваемся. Слабое звено все равно не технологии, а человек. И для обеспечения безопасности надо работать в первую очередь с людьми».

Павел Мальков исходит из предпочтений клиентов по всей стране. «Кому какой мессенджер удобнее – тот и используем. Рабочее общение идет через них. Но особенно секретного ничего не пишем. Даже если кто-то туда влезет, ничего интересного он не найдет. Совсем серьезные вещи обсуждаются через систему управления проектами».

Определенную консервативность демонстрирует и Илья Каштанкин. «Всем мессенджерам лично я предпочитаю старый добрый голосовой вызов. Мне так удобнее. Многие клиенты также выбирают личное общение, используя переписку только для того, чтобы назначить встречу. Особенно если речь идет о конфиденциальных вещах».

Но, как говорится, есть и хорошие новости. Валерий Волонин уверен, что на самом деле бояться утечек совершенно не стоит: «Темпы развития бизнес-решений фактически защищают нас. Ну подсмотрел ты что-то, утащил документы – так пока сможешь все реализовать, мы уже сто раз все переделаем и улучшим. Тем, у кого есть оригинальные идеи, бояться нечего».

Роль гаджета в истории

Когда-то давно на экзаменах и контрольных работах нам запрещали использовать любые технические средства, включая калькулятор. Они считались непозволительным читерством. О шпаргалках и говорить не приходится – их обнаружение означало в лучшем случае пересдачу. Сегодня, когда скорость изменений в цифровой отрасли слишком велика, ценность заученных конкретных знаний снижается. И уж точно забытая от волнения формула не является трагедией. «Я сейчас принимаю экзамены, не запрещая никакие гаджеты. Вот два вопроса, у вас час. Пользуйтесь, чем хотите. Потом мы по ним поговорим, и я задам еще третий и четвертый вопросы из курса. Какие – пока не знаю», — рассказывает Надежда Ярушкина, — «Если ты знаешь где искать и владеешь предметом, просто забыл какую-то деталь – интернет тебе поможет. Но никакой гаджет за час не возместит тебе все время, которое надо было потратить на учебу во время семестра. Вообще, если читаю лекцию и часть людей уткнулась в телефоны – для меня это сигнал, что в этом материале что-то не то. Конечно, есть личности, которые вообще не вылазят из телефонов, на них внимания не обращаю. Но если отвлеклись те, кто обычно внимательно слушает – это моя проблема, а не их».

Удивительно! Лет двадцать назад наличие технического средства, за считанные секунды дающего ответ на любой вопрос и показывающего решение любой задачи из курса, убило бы саму суть экзамена. Сегодня же это полезное дополнение, не более того. А суть экзамена даже на технических специальностях от одной лишь проверки конкретных знаний перемещается в сторону обнаружения умения видеть картину целиком.

Точно так же мобильный интернет с российским проникновением и скоростями трансформирует общение. Мы можем достучаться друг до друга гораздо быстрее и надежнее, а палитра опций донесения информации выросла неимоверно.

Есть и другая сторона: важные решения и идеи требуют высокой степени концентрации, которой состояние «всегда онлайн», мягко говоря, не способствует. Изобретение пенициллина и первый полет человека в космос состоялись задолго до появления мобильного интернета. Даже интересно, сможет ли конвергенция новых возможностей общения и современных научных возможностей создать что-то подобное по влиянию на жизнь людей?

Например, новый интернет?