Жесткие диски в 2011 году: взгляд Seagate

Максим Фролов пришел в Seagate в 2002 году и сегодня работает региональным директором компании в странах СНГ. Мы встретились, чтобы спокойно и без обиняков поговорить о ситуации на рынке жестких дисков, а также о позициях Seagate, которые многим кажутся слегка пошатнувшимися. И начали, конечно, с самого неприятного вопроса.

Сергей Вильянов: Думаю, многие помнят времена, когда на рынке жестких дисков была компания Seagate — и все остальные. Конечно, вкусы у покупателей различались, однако лидерство Seagate сомнению не подлежало. Но вот в последние годы компания словно притормозила, и это позволило конкуренту — Western Digital — говорить о большей рыночной доле. Что случилось?

Максим Фролов: Надо все мерить в точных цифрах. Если говорить о мировом масштабе, то доля рынка Seagate не сильно-то изменилась. В России — да, раньше было больше. Ведь в течение нескольких лет больше половины всех винчестеров, продававшихся в нашей стране, были произведены Seagate, а перед кризисом, в 2007-2008 годах, наша доля, по данным IDC, доходила до 62%.

В мировой кризис наша компания вошла не в лучшем финансовом состоянии. У нас перед этим было серьезное падение курса акций, что заставило изменить стратегию развития и повлияло на перестановки в руководстве. В рамках новой стратегии было определено, что лидерство «в штуках», то есть в количестве отгруженных винчестеров, для нас чуть менее важно, чем прибыльность бизнеса. Для повышения таковой мы закрыли все направления, которые прибыли не приносили или приносили недостаточно. Например, отказались от развития линейки EE25, предназначенной для работы в экстремальных условиях. Те экземпляры, которые успели поставить, благополучно трудятся в России и других странах, но ими пока все и ограничится, потому что вместо прибыли от них была финансовая нагрузка.

В то же время в сегменте накопителей корпоративного класса (enterprise) наше лидерство никуда не ушло. Модели с 10000 и 15000 оборотов шпинделя в минуту, поддерживающие интерфейс SAS и различные технологии самошифрования, у Seagate традиционно очень хороши. Именно это направление стало краеугольным камнем новой стратегии развития, тем более что по совместительству оно еще и самое прибыльное. К слову, SSD Seagate тоже предназначены для применения в серверных решениях, и пока не планируется выпуск версий для обычных компьютеров или ноутбуков.

Теперь что касается ситуации в России. В отличие от некоторых других стран, у нас здесь нет глобальных партнеров уровня Hewlett Packard и Dell, закупающих продукцию Seagate в огромных объемах. А ведь на таких покупателей приходится 70-75 процентов всего нашего бизнеса. Также в России пока нет крупных компаний, использующих HDD для «некомпьютерных» нужд — например в мультиформатных плеерах или телеприставках. Таким образом, из трех каналов поставок продукции Seagate в России работает только один — через дистрибуторов. Мной было принято решение занимать ту долю рынка, которая обеспечивает максимальную прибыльность. Здесь ведь не «Формула-1», за первое место не доплачивают. Сейчас, по данным IDC, ближайший конкурент (имеется в виду Western Digital. — прим. редакции) опережает нас в России примерно на 5%, а в мировом масштабе его преимущество и вовсе мизерное. То есть речь идет о нескольких миллионах штук в год, тогда как всего в год продается более 700 миллионов жестких дисков всех марок.

Сергей Вильянов: Если мы заговорили о подвижках на рынке жестких дисков, не могу не поинтересоваться вашим мнением о ситуации с Hitachi. Долгое время, пока производство принадлежало IBM и года полтора после его перехода в управление к японцам, в ноутбуках ничего, кроме Travelstar, и не встречалось. А потом их вдруг начали теснить и вы, и WD, и даже иногда Samsung. Что случилось? Ведь Travelstar и сейчас хорошая марка. И недорогая.

Максим Фролов: Могу предположить, что в Hitachi просто нет системы продаж такого уровня, какая была в IBM. И еще один немаловажный нюанс. Как вы верно заметили, долгое время мобильные накопители IBM были очень популярны — в том числе и потому, что другие производители не могли догнать их по ряду характеристик. Но к тому времени, когда IBM решила продать бизнес, технология уже была доступна всем (интересно, не это ли послужило причиной продажи? – прим. редакции).

Сергей Вильянов: Есть еще один производитель HDD — Toshiba. Его присутствие чувствуется?

Максим Фролов: В глобальном масштабе — практически нет. А в России чувствуем, да. Так получилось, что дистрибутор Toshiba в России по совместительству является производителем внешних жестких дисков, и нетрудно догадаться — HDD какой марки оказываются в его коробочках. И еще у Toshiba в России, в отличие от других стран, очень агрессивная ценовая политика. И потому те, для кого наиболее важна низкая цена, останавливаются даже не на Hitachi, традиционно специализирующейся на предложениях, от которых трудно отказаться, а на Toshiba. Так что в мобильном сегменте — да, чувствуем конкурента. В корпоративном, где они опираются на мощности, приобретенные в 2009 году у Fujitsu, объемы небольшие. Фактически речь идет о нишевых продуктах, которые для своих задач хороши, но на рынок в целом влияния не оказывают. В то же время нельзя исключать, что процесс объединения профильных подразделений Toshiba и Fujitsu еще не завершен, и в будущем от этого альянса можно ждать большей активности.

Сергей Вильянов: О покупке вашей компанией соответствующего подразделения Samsung говорить будем?

Максим Фролов: Пока рано. На данный момент подписана только декларация о намерениях, так же как и у нашего конкурента WD с Hitachi. Сначала сделка должна пройти все согласования, и только потом о ней можно будет поговорить предметно. Могу напомнить о том, что было написано в официальном пресс-релизе, — например, о доступе Seagate к технологиям SSD или об использовании наших жестких дисков в ПК, ноутбуках и других продуктах Samsung.

Сергей Вильянов: Может ли доступ к технологиям SSD повлиять на появление твердотельных потребительских накопителей Seagate?

Максим Фролов: Да у нас для этого и сейчас есть все возможности, но время еще не пришло. Просто потому, что на этом рынке нет прибыли. До тех пор, пока кому-то не удастся создать хорошую быструю флеш-память со значительно меньшей себестоимостью, чем у конкурентов, делать там нечего. Сейчас SSD занимаются десятки небольших компаний, цена компонентов у всех примерно одинаковая, а конкурировать как-то надо. В результате, продавать накопители приходится чуть ли не себе в убыток. Наверное, это не лучшая бизнес-модель.

По моему личному мнению, подлинный бум SSD начнется именно с обнаружением способа сделать флеш-память существенно дешевле без потерь для производительности и надежности. Вот тогда — да. Пока же можно успокаивать себя тем, что ощутить разницу между SSD и лучшими образцами HDD (к примеру, нашим гибридным Momentus XT) в повседневной работе практически невозможно.

Сергей Вильянов: В прошлом году вам удалось фактически переизобрести заново внешний жесткий диск, выпустив линейку GoFlex. Мнения об идее сделать интерфейс сменным у всех, в том числе и у нас, были самые разные. А что говорят продажи? «Пошёл» ли продукт?

Максим Фролов: С учетом того, что сегодня GoFlex составляет около 60% всех наших продаж, можно с уверенностью сказать — пошёл. Его покупают даже охотнее, чем наши более дешевые модели. Правда, мы предполагали, что коллеги по индустрии тоже подхватят концепцию сменных интерфейсов, однако на сегодняшний день они продолжают занимать выжидательную позицию. Зато в смежных отраслях отклик есть, и поддержка GoFlex появится, к примеру, в новых моделях корпусов Thermaltake. Также на стадии внедрения находятся проекты с рядом производителей медиаплееров и ТВ-приставок. Ведутся переговоры и с производителями игровых консолей, однако предсказать сроки их окончания я пока не рискну.

Сергей Вильянов: Меня немного смутило, что в дисках-картриджах для GoFlex интерфейс SATA, принадлежащий собственно винчестеру внутри, подвергается повышенным нагрузкам. Обычно мы вставляем и вынимаем HDD от силы пару десятков раз, а тут счет циклов может идти на сотни и даже тысячи. Ресурса интерфейса хватит?

Максим Фролов: Разъемы, использующиеся в GoFlex, идут с дополнительным усилением, и ресурс соединений кабелей сопоставим со сроком службы самого диска. Так что я бы не переживал.

Сергей Вильянов: Я помню, как несколько лет назад большие руководители Seagate подшучивали и над «десятитысячниками» Western Digital, и над их «зелеными» моделями с пониженной скоростью вращения шпинделя. Теперь «зеленая» серия появилась у вас самих, и даже называется похоже — Barracuda Green. Может быть, и аналог VelociRaptor появится?

Максим Фролов: Нет, не думаю. Спрос на «десятитысячники» с интерфейсом SATA был и остается невысоким. Просто, насколько могу судить, наши коллеги из WD многие годы работали над ними, чтобы потом выйти с ними на рынок Enterprise-решений (косвенным подтверждением этому служит появление у WD в прошлом году модели S25 с 10000 об./мин и интерфейсом SAS, очень напоминающей по прочим характеристикам VelociRaptor). А у нас, как мы уже говорили, с бизнес-накопителями дела обстоят неплохо. Да и нет особого смысла делать новый продукт, если в игровых системах, для которых предназначен VelociRaptor, с ним неплохо конкурируют наши Barracuda XT и Momentus XT.

Сергей Вильянов: Среди продукции Seagate есть две модели всеядных медиаплееров GoFlex и FreeAgent. Учитывая, что воспроизводить кино и музыку сейчас умеет любой новый телевизор, насколько вообще перспективно данное направление? Будут ли нужны отдельно стоящие плееры через год-другой?

Максим Фролов: Да, тенденция налицо. Причем не факт, что плеер переселится именно в телевизор: этот функционал вполне может появиться в ТВ-приставках или спутниковых ресиверах. В конце концов, там достаточно места для еще одного небольшого чипа. И все же я не был бы так пессимистичен, говоря о двух годах. Скорее, плееры в нынешнем виде исчезнут через четыре-пять лет.

Сергей Вильянов: Появление USB 3.0 как-то повлияло на объемы продаж?

Максим Фролов: Нет. Спрос слегка сдвинулся с USB 2.0 на 3.0, но желания широких масс срочно приобрести себе более быстрый внешний накопитель пока не заметно. Похожая ситуация наблюдается и с SATA 3.0: интерес есть, но выбрасывать «старые» винчестеры никто не спешит.

Сергей Вильянов: В нашу страну до сих пор нельзя официально ввозить жесткие диски с аппаратным шифрованием данных. Точнее, можно, но после утрясания массы формальностей. Вы в прошлом году говорили о планах привезти в Россию такие устройства. Как успехи?

Максим Фролов: К сожалению, пока похвастаться нечем. Определенные подвижки есть, но назвать дату, когда такие продукты под брендом Seagate появятся на прилавках, я не могу. И, честно говоря, очень жаль, потому что и продавать хочется, и спрос есть. Например, Seagate выпускает очень интересные NAS с аппаратным шифрованием с поддержкой до четырех жестких дисков одновременно. Но в России пока можно приобрести только модель с одним диском и без шифрования. Впрочем, надежды на благополучное устранение преград не теряем.

Сергей Вильянов: Присутствие продукции Seagate на полках западных розничных сетей, честно говоря, впечатляет — в какой магазин ни зайдешь, везде чуть ли не весь модельный ряд выставлен. В отечественных магазинах ситуация не такая однозначная: где-то, как в «М.Видео», тоже полный набор продуктов, а где-то Seagate отсутствует вообще…

Максим Фролов: Видите ли, я не признаю такую вещь, как «входной билет» на прилавок. Seagate предлагает долгосрочное сотрудничество с оговариваемыми сразу гарантиями и бонусами. И если в ответ слышим предложение заплатить энную сумму, причем не самой сети, а конкретному человеку, мы просто с такой сетью не работаем. Тем более что частенько подобный входной билет превращается в абонемент. Мы очень хотим, чтобы продукция Seagate находилась, что называется, в шаговой доступности от каждого россиянина, но без подобного национального колорита. Тем более что платит-то за него в итоге именно покупатель.

Сергей Вильянов: Ваши внешние диски часто конкурируют с внутренними накопителями Seagate, которые некая компания разложила по коробочкам и упаковала в картонку со своим брендом. Учитывая, что вы довольно жестко конкурируете по цене даже с производителями второго эшелона, как удается выживать таким сборщикам?

Максим Фролов: Ну, для начала у этих парней нет затрат на R&D, которые у Seagate составляют около миллиарда долларов в год. Конечно, доля внешних решений в этой сумме относительно невелика, но все же. Во-вторых, большинство таких производителей работает по принципу брокеров: они постоянно ищут, кому плохо, и скупают у него диски с большим дисконтом. И уже на основе купленного принимают решение о формировании «модельного ряда», благо переклеить бумажку с указанием объема на коробке — не проблема.

Таких компаний много, и я, честно говоря, сомневаюсь в прибыльности их бизнеса. Судите сами: только в России между собой борется пятнадцать брендов, и это если не учитывать обладателей доли рынка меньше одной десятой процента. Много? Пожалуй, что так. Но в Германии таких брендов ВОСЕМЬДЕСЯТ. Их столько потому, что там принято покупать немецкое. Точнее, в данном случае даже не немецкое, но под немецкой маркой. И все же патриотизм — патриотизмом, но при такой конкуренции не до прибыли.

Есть, конечно, исключения вроде Lacie, у которой и дизайн дисков отличный, и качество очень достойное. Мне кажется, такие компании, добавляющие в продукты «изюминку», выживут, а сборщики коробочек в итоге накажут себя сами.

Я очень хорошо отношусь к конкуренции, которая не дает расслабляться и приятно бодрит. Но, наверное, для всех лучше, если на рынке устройств, которым люди доверяют, без преувеличения, самое ценное, она будет честным соревнованием, а не битвой мешками. Хотя, как показывает практика, мы хороши и в том, и — если понадобится — в другом.

Материал написан по заказу портала 3DNews.ru