Сказка о высоких технологиях и семьсот четырнадцатом вице-президенте

Одна компания постоянно придумывала инновации. Просто кушать не могла, пока не придумает чего-нибудь эдакое. Точнее, президент-то кушал. И все девятьсот вице-президентов тоже. Но остальным не давали. Запирали в кабинетах с требованием коллективной инновации.

При этом осмысленность инновации никого не интересовала. Главное — сделать первыми. И раньше, чем Самый Главный Конкурент. А там уж как пойдет. Приживется, так приживется. Нет, так и хрен с ним. Обычно не приживалось.

И вот однажды инженер, ничего не евший трое суток и пивший только собственный пот, придумал Чудо-Чудное. Ни у кого такого Чуда не было. Красоты Чудо было неимоверной. В глаза за версту бросалось. На кой хрен оно нужно, правда, непонятно было. Но президенту и шестистам вице-президентам оно так понравилось, что решили запускать Чудо в серию. Уж больно красиво выходило. Остальные триста взгрустнули, но тоже проголосовали «за».

Но семьсот четырнадцатый вице-президент, которого все ненавидели за занудство, стал настаивать на привлечении сторонних подрядчиков для очеловечивания Чуда. Мол, сами мы никогда не допрем — нафига оно нужно. Так давайте позовем людей. Покормим их, массажик сделаем, нальем пару стопок. Ну и конвертики пухлые раздадим. Авось они придумают — что полезного можно с Чудом сделать?

Самый главный президент, которому семьсот четырнадцатый приходился троюродным племянником, мрачно кивнул. И выдали дальнему родственнику в бухгалтерии пятьдесят миллионов долларов мелкими и немного помятыми купюрами. Иди, говорят, вдуй Чуду ума чуток.

Отложив миллион на черный день, вице-президент позвонил всем знакомым умельцам. Мол, приходите, побазарим, денег дам. Те покривились, но пришли. Сначала любовались на Чудо-Чудное, потом ржали полчаса. И сказали, что меньше, чем за пятьсот тысяч на рыло, с этой хренотой связываться ну вообще не готовы. Потому что весь ум там в красоту ушел, и вернуть его обратно ой как трудно.

Вице-президент похвалил себя за предусмотрительность, запихал отложенный заранее чемоданчик под стол, и остальные деньги раздал собравшимся. Те ушли думать. Долго думали. Потому что инновация была совсем уж неподъемная. Красивая и гордая, как мертвый мамонт, пока пахнуть не начнет. Хотя что-то такое в воздухе уже летало…

Но в итоге, сломав мозг и посадив печень, что-то придумали. И, как положено по симптомам стокгольмского синдрома, даже самим нравиться начало. Красиво же. Ни у кого такого нет.

Приходят, радостные такие, в уже знакомый зал. Встречает их веселый вице-президент. Слушает речи пламенные, презентации смотрит. А потом молвит:

— Знаете, ребята, вы молодцы, конечно. Но мы тут подумали и решили не давать Чудо-Чудное в ваши кривые лапы. Испортите еще. Так что всем спасибо, все свободны. Деньги возвращать не надо. Дверь вон там. Пока.

Зароптали подрядчики. Мол, да как так-то? Оно ж не взлетит у вас! Мы не волшебники, конечно. крылья приживить не смогли, но хотя бы фанерку для планирования гвоздями приколотили. Без нее сразу бахнется мордой об асфальт и красоту неземную попортит.

Ничего не ответил семьсот четырнадцатый вице-президент. Улыбнулся широко и ушел. И по пути ловким жестом подхватил из ведерка бутылку шампанского непочатую. Подрядчикам только пластиковые стаканчики оставил.

А инновация в народ пошла. Точнее, как пошла… Вышло Чудо-Чудное на сцену, посмотрел народ на него, полюбовался и спрашивает — «И чо?». А в ответ тишина. И легкий шелест купюр за сценой. Народ побезмолвствовал и разошелся. Только несколько писак, которым халявная бутылка шампанского перепала, что-то покричали невнятно. Чудо потом на китайском базаре видели. Оно, поддатое, собачьими шкурами торговать пыталось.

Много таких инноваций было. И сколько еще будет! А что? Контора богатая, надолго еще хватит. Инновации — дело такое, только чемоданчики оттаскивай.