Компьютер, который меня защищал

Читая фантастические романы, написанные в середине прошлого века, не перестаешь удивляться тому, до чего же точно их авторы предсказали нашу нынешнюю повседневную жизнь. В чем-то переборщили, что-то недодумали, но в целом – сходство удивительное. Компьютеры обыграли людей в шахматы, видеозвонки стали обыденностью, полеты в космос лишились привкуса магии и превратились в повседневную работу. Мы, как та кошка из анекдота, добровольно и с песней становимся подопечными коллективного Старшего Брата, за немалые деньги приобретая все более совершенные мобильные телефоны.

И только в одном фантасты здорово промахнулись. В их книгах (по крайней мере, в тех, что я читал) человечество борется с кем угодно – с инопланетянами, насекомыми, роботами, в крайнем случае – с жуткими мутантами из параллельного мира, но только не с себе подобными. Казалось, что после Второй мировой люди многое поняли и больше не будут всерьез воевать друг с другом. Увы, фантасты нас здорово переоценили. Да, таких же глобальных войн пока больше не было, но локальные конфликты тлеют по всему миру, регулярно вспыхивая и унося многие тысячи жизней…

Характер современных боевых действий существенно изменился. Сейчас трудно представить себе сражение, подобное Битве на Курской дуге, хотя бы уже потому, что невозможно достичь подобной концентрации войск, сохранив в тайне от противника их расположение (уничтожение техники с обеих сторон началось бы задолго до часа Х, и до битвы дело вообще могло бы не дойти). Также армии некоторых государств настолько сильны, что победить их в классическом сражении нереально даже теоретически. И если силы регулярных частей такого противника удастся сломить, это приведет к непоправимому ущербу для собственных войск и тыла.

Но притча о Давиде и Голиафе жива и по сей день. Если армию нельзя победить в сражении, на государство можно воздействовать террором, уничтожая его мирных граждан и внося недовольство в общество. И когда правительство вынуждено будет отреагировать, оно автоматически приобретет имидж агрессора да вдобавок будет вынуждено вести военные действия на территории городов и поселков, среди населения контролируемой противником территории. Все это не позволяет действовать по принципу «на войне, как на войне», круша и истребляя все на своем пути. И вот здесь резко возрастает роль цифровых технологий, действительно позволяющих свести уровень потерь среди мирного населения к минимуму, нанося максимальный ущерб военной силе. Также технологии помогают сберечь жизнь собственных солдат. А какими бы дорогими ни были машины, используемые, к примеру, для разведки или разминирования, их утрата не вызовет ни одной слезинки даже у самого сентиментального армейского бухгалтера.

В репортажах из командных центров нередко мелькает такая допотопная техника, что просто диву даешься. На фоне привычных нам компактных и ярко окрашенных устройств эти грязно-серые конструкции с чуть ли не ламповой начинкой кажутся анахронизмом, намекающим на техническую отсталость армии. Так ли это? И да, и нет. Разумеется, не все армии имеют одинаково щедрое финансирование. Но военные – те еще параноики, и ни за что не станут демонстрировать журналистам настоящую технику, от которой зависит обороноспособность страны. Потому что опытный глаз может заметить что-нибудь слишком интересное и рассказать кому не следует (кстати, похожая история и с оружием: показ по телевизору некоего новейшего образца нередко означает, что на самом деле его снимают с вооружения и хотят продавать третьим странам).

Есть и еще один важный нюанс. Какой бы древней ни выглядела техника, она точно работает и, скорее всего, не подведет в боевых условиях. Что же касается новейшей электроники, то с ней все не очень понятно. Вдруг от нагрузок что-то засбоит? Вдруг обнаружится баг в программном обеспечении? Это ведь для смартфона можно через месяц выпустить новую прошивку, и дело с концом. Никто от этого не умрет. А в случае сбоя в военной системе умереть могут многие.

Поэтому определенный консерватизм военных, когда речь идет о системах управления армией, вполне оправдан. Но бывают ситуации, когда полагаться на дедовские методы чревато катастрофическими последствиями.

Посмотрим, к примеру, на государство Израиль. С севера на юг его длина составляет около 560 км, а средняя ширина – 120 км, причем в самом узком месте она равна всего 18 км. Окружающие страны настроены по отношению к нему не слишком дружелюбно: за 65 лет существования Израиля армия участвовала в четырех больших войнах и множестве приграничных конфликтов различного масштаба. С учетом размеров страны стирается разница между тактическими и стратегическими операциями: когда самолет или ракета противника может долететь до столицы за несколько минут, какая уж тут тактика. По той же причине исчезает и понятие тыла – по крайней мере, в классическом понимании. Добавим сюда еще и разногласия с Палестинской автономией, нередко приводящие к серьезным столкновениям, и мы поймем, что покой Израилю только снится.

Однако постоянно находиться в состоянии войны убийственно в первую очередь для собственной экономики. А когда попадаешь в Израиль, не замечаешь никаких примет войны.

Ну, разве что утром и вечером на улицах довольно много солдат, да и то это срочники, которые едут из дома на службу и возвращаются обратно (в Израиле всеобщая воинская обязанность). Между тем по плотности высокотехнологичных стартапов на квадратный метр территории страна опережает Кремниевую долину, а по числу IT-компаний, котирующихся на бирже NАSDAQ, Израиль занимает третье место в мире. Цифровые технологии стали одним из главных израильских «товаров» и одновременно помогают обслуживать армию с минимально возможными затратами.

Каждый охотник желает знать…

Система ЦАЯД используется в израильской армии с 1999 г. Вообще-то, «цаяд» на иврите – это охотник, но в данном случае мы имеем дело с аббревиатурой, расшифровывающейся как «Компьютеризированные пехотные силы». Система охватывает все сухопутные рода войск, позволяя точно определять расположение каждой боевой единицы – вплоть до конкретного танка, джипа или взвода. Словно в игре «Цивилизация», каждый, имеющий допуск к системе, может увидеть на карте, где кто находится, и принять решение о дальнейших действиях (разумеется, охват и глубина обзора зависят от уровня допуска).

Одним созерцанием все не ограничивается. С помощью ЦАЯД командование может отдать приказ, а «с полей» поступит информация о реальной обстановке. К примеру, заметив что-то подозрительное, патруль сумеет отметить это место на карте, и полученные данные мгновенно поступят в штаб, откуда их, если сочтут необходимым, перенаправят в ВВС. С воздуха лучше видно, что же вызвало подозрение на земле – то ли это ракетная установка противника, то ли просто ветви олив переплелись слишком причудливо. И в зависимости от результатов изучения местности может быть сразу принято решение об уничтожении цели.

Только представьте, сколько времени заняла бы вся эта процедура в доцифровую эпоху. Я попытался раскидать это на циклы с применением раций и телефонов, и у меня получился как минимум час. А с применением системы ЦАЯД все длится считанные минуты и требует гораздо меньше промежуточных звеньев.

Терминалы системы ЦАЯД выглядят очень по-разному. У командира взвода есть планшетный компьютер, защищенный от ударов и других внешних воздействий. С его помощью он может видеть размещение войск по соседству и отмеченные цели, получать приказы и отправлять данные с «полей». В танках и джипах стоят стационарные компьютеры с установленным приложением ЦАЯД. Сами разработчики системы говорят, что она напоминает популярный в Израиле навигационный сервис Waze, где каждый пользователь может сообщать о реальной ситуации на дорогах, и в результате все получают максимально точную информацию (в России подобной функциональностью с относительно недавних пор обладают «Яндекс.Карты»). Вот только обмен данных в ЦАЯД происходит не по открытым каналам связи, а по собственным, очень основательно зашифрованным. Параллельно с системой разработаны специальные передвижные базовые станции, перемещающиеся вместе с войсками и обеспечивающие бесперебойную передачу данных. Кстати, в мирное время могут использоваться и сети гражданских операторов связи, но постоянно полагаться на них нельзя.

ЦАЯД разрабатывается армией Израиля в партнерстве с крупнейшим частным оборонным концерном Elbit Systems. Это, кстати, еще одна местная особенность: можно прослужить весь срок программистом, а потом, выйдя на гражданку, открыть стартап, используя навыки и какие-то из возникавших во время службы идей. Судя по израильскому стенду на Mobile World Congress в нынешнем году, многие именно так и поступают.

С 1999 г. вышло 20 версий системы ЦАЯД. Задуманная изначально как полностью «военная», она постепенно обросла и дополнительными функциями. Например, завхоз части может с ее помощью отправить запрос на доставку воды, топлива и других расходных материалов. Можно предположить, что добавление подобных «бытовых» модулей имеет двоякий смысл. Во-первых, это просто удобно и экономит время. Во-вторых, когда пользователь в погонах привыкает использовать систему ежедневно, то во время некоей стрессовой ситуации он сможет работать автоматически, не задумываясь над каждым шагом. И, возможно, спасет несколько жизней.

Длинные руки генштаба

Лет пять назад я побывал в Твери на форуме, где руководители различных министерств и ведомств России обсуждали вопросы, связанные с внедрением цифровых технологий в систему управления государством. В ходе дискуссии всплыла интересная проблема. На заре компьютеризации каждый город страны, каждое ведомство этого города и чуть ли не каждое районное подразделение соорудили свои собственные системы управления и документооборота. Совершенно разные, не умеющие обмениваться информацией с соседями, не работающие под управлением современных операционных систем. И вот при всем этом зоопарке страна кое-как жила. Вроде бы компьютеры трудятся, но из кабинета в кабинет данные все равно переносятся на бумаге.

Что с этим делать, не очень понятно. Запретить все системы и сверху насадить что-то новое? Так его еще написать надо, новое это. А под новое и компьютеры другие нужны, и каналы данных, и, самое главное, есть большой риск парализовать работу ведомств на неопределенный срок.

Альтернативный способ – создать некую систему-переводчика, которая будет понимать язык каждого из локальных приложений и переводить его для всех остальных. К примеру, взяли данные из базы костромского коммунального хозяйства, перевели в формат, который принимает астраханская пожарная инспекция, и все в полном порядке. Вроде бы вполне решаемая задача. Но зоопарк приложений в регионах безумно разнообразен, исходники от большинства из них давно утеряны, и потому разработка универсального переводчика может занять десятки лет. А когда его все же разработают, уже невозможно будет найти компьютеры, на которых бы запустились те старые приложения.

Тогда обсуждение закончилось ничем, и, честно говоря, я до сих пор не знаю, какой из вариантов был выбран. Но армейские проблемы, как выяснилось, мало отличаются от гражданских. Потому что именно с такой же ситуацией несколько лет назад столкнулись в израильском генеральном штабе.

У каждого рода войск армии Израиля имелась и развивалась своя цифровая система управления. По отдельности они работали прекрасно, но между собой контактировать не умели. Поэтому на уровне авиации или морского флота все хорошо и современно, а когда генштабу нужно дать некое совместное задание, приходится прибегать к телефону, рации, бумаге или к другим архаичным способам.

Десять лет назад в Израиле связисты (или, если перевести точнее, сетевики) стали отдельным родом войск. И тогда же началась разработка программы ICCS, которая взяла на себя обязанности универсального переводчика и единого интерфейса для систем флота, авиации, бронетанковых войск, пехоты и т.д. Причем речь шла не только о сборе информации и приведении ее в удобный для восприятия формат, но и об организации полноценного взаимодействия между всеми системами.

На первом этапе результатом работы стала возможность мгновенно собирать воедино подробную информацию обо всех родах войск, включая разведданные. Казалось бы, задача выполнена, но тут оказалось, что мало собрать цифры вместе – их надо еще и показать в удобоваримом виде. И отсечь все лишнее в данный момент. Ведь избыток информации мешает принятию решений не меньше, чем ее нехватка. Это тоже было сделано. На следующем этапе появилась возможность проверять, как принятое решение повлияет на расклад своих собственных сил и сил противника. Система также научилась «играть» за противоположную сторону, позволяя тренироваться в мирное время.

Параллельно с расширением функциональности шла работа над интерфейсом. В израильском генштабе нет совсем уж пожилых людей, но все же люди там довольно зрелые, и не все они с техникой «на ты». Дизайн в стиле «инженеры для инженеров» им не подходит. Прикинув различные варианты, разработчики решили мимикрировать под популярные в обычной жизни интерфейсы, чтобы нужное действие можно было совершить без лишних раздумий. Точно так же, как это бывает с «гражданскими» приложениями, организовывались фокус-группы, записывались замечания пользователей и на их основе вносились доработки. Конечно, мы никогда не увидим результаты этих трудов, но, говорят, генералы довольны. И их решения, возможно, спасут несколько жизней.

Миру мир

Если на минуту абстрагироваться от предназначения систем, которые обсуждались в этом материале, они мало чем отличаются от совершенно мирных разработок. Систематизация данных, улучшение обратной связи с филиалами, оптимизация затрат, повышение эффективности – именно эти слова мы каждый день слышим от руководителей государственных ведомств и частных фирм. Армия – часть общества, и проблемы у нее точно такие же. Вот только истраченные «на эффективность» миллионы и миллиарды, в отличие от внезапно закончившихся человеческих жизней, воспринимаются нами как что-то абстрактное и нестрашное.

Наивно полагать, что в обозримом будущем мы так поймем и полюбим друг друга, что армии можно будет распускать. Но очень хочется пожелать юным офицерам, начинающим военную карьеру, уйти в отставку полковниками и генералами, проведя все время за многомудрыми симуляторами военных действий и наблюдениями за расположением войск на виртуальных картах. И ни разу не проверить свои умения на практике.

Фотографии предоставлены пресс-службой Армии Обороны Израиля.