Сны о чем-то большем

Всю ночь снилась дача на Кумысной поляне, что под Саратовом. И дед с бабушкой.

На даче я проводил каждое лето вплоть до совершеннолетия. Потом не стало деда, а без него какая уж дача… В мае, когда он умер, на Кумыске как раз расцвела сирень. Соседи по даче срезали несколько веток и привезли домой. Получилось очень трогательно и правильно. Уже 16 лет прошло, а до сих пор его помнят. И своеобразным памятником деду стоит в проезде огромная емкость для воды, изготовленная из железнодорожной цистерны, которую он где-то добыл за бутылку и привез. Вообще, способность договариваться у деда была феноменальная. В последние годы он зимой работал вахтером на одном саратовском заводе. И был там суперзакрытый цех, где изготовливался дикий дефицит — распредвалы для «жигулей». В мемуарах директора завода читал о жестких мерах безопасности, исключавших любую возможность проноса «излишков». Не знаю, насколько хороши были эти меры, но после того, как отец купил «шестерку», запасной распредвал у нас появился месяца через два. Да только, насколько знаю, так и не пригодился — пролежал много лет в ящике комода. Впрочем, любовь к добыче всякого про запас у деда была в крови. И, кажется, передалась мне.

На даче дед жил с мая до октября, благо в одном из двух домиков, которые он построил сам, была печка. Мы как-то пытались поддерживать сад без него, но это, конечно, были слезы. И через пару лет дачу продали.

Новые владельцы одно время вообще там не появлялись, но потом вроде взялись за участок и подлатали домики.

Часто во сне бывает так, что ты понимаешь — это сон, это не на самом деле. А ночью все было абсолютно реально. Мне было столько лет, сколько есть сейчас, мы говорили о каких-то вполне современных вещах. Больше того, я фотографировал деда с бабушкой на телефон.

Поутру, конечно, никаких фотографий в нем не оказалось. Только этот снимок, сделанный в июле.

Хорошая штука эти сны.