Картонный Пьеро, или Как я посмотрел сериал «Вертинский»

Я не хотел смотреть сериал «Вертинский», но понимал, что не посмотреть не смогу.

С Александром Николаевичем Вертинским случилась совершенно жуткая, мистическая вещь.

За свою жизнь он дал тысячи концертов. Только в СССР, после возвращения, в 1943 году, выступил чуть меньше трех тысяч раз.

Вертинского не стало в 1957 году, когда фотоаппараты, советские и трофейные, были у всех желающих. Да и любительские кинокамеры никого не удивляли.

Но почти нет концертных, не постановочных фотографий Вертинского. Не сохранилось ни минуты, ни полминуты записи концерта на кинопленку. Да, осталось множество аудиозаписей, пусть и весьма посредственного качества. Но, как рассказывали очевидцы, относительно небольшие вокальные способности Александра Николаевича с лихвой компенсировали мимика и жесты. Именно они создавали законченное произведение. Даже на концертных записях слышно, как зал хохочет на совершенно ровном месте. Видимо, Вертинский что-то показывает. Но что? Мы никогда не узнаем. Остался только звук, который, благодаря новым технологиям, с годами становится все лучше. Записи есть на стриминговых сервисах, послушайте. Я недавно просто поразился – во что превратили звучание заезженной граммофонной пластинки.

Еще есть несколько плохих советских фильмов с Вертинским, где он играет каких-то упырей. Представления о нем, как человеке и исполнителе собственных песен, фильмы не дают вовсе.

А еще остались мемуары. Не очень обширные, но потрясающе живые и образные. Похоже, у Александра Николаевича был огромный дар визуализировать свои мысли и чувства. Почитайте «Дорогой длинною», и вы прямо с первых строк окажетесь то в Киеве, то в Москве, то в Иерусалиме, то в Голливуде. И всегда есть это странное ощущение присутствия. Словно вы стоите рядом с Вертинским, который чуть отстраненно и с мягким юмором рассказывает о происходящем вокруг. Хотя нет, вру. Иногда слова его хлестки и жестоки. Но только иногда.

Мы точно не знаем, насколько точен в своих воспоминаниях Вертинский. Вполне возможно, что кое-что опущено или изменено. Например, за кадром полностью осталась первая жена, брак с которой продолжался почти 20 лет. И, судя по всему, все там было по-настоящему. По крайней мере, состариться вместе Александр Николаевич планировал именно с ней.

А потом пройдут года, и, вами брошенный,

Постаревший, жалкий и смешной,

Никому уже не нужный и изношенный,

Я, как прежде возвращусь к себе домой.

И скажу с улыбкой жалкой и измученной:

«Здравствуй, чиженька, единственный и мой!

Ничего, что я усталый и замученный,

Одинокий, позабытый и больной.

Ты не плачь, не плачь, моя красавица,

Ты не плачь, женулечка-жена.

Наша жизнь уж больше не поправится,

Но зато ведь в ней была весна!»

Не наше собачье дело осуждать Вертинского. Но если он выкинул из воспоминаний такой серьезный пласт жизни, мог выкинуть и что-то еще. А что-то добавить.

Еще у нас есть воспоминания второй жены Вертинского, Лидии Владимировны. «Синяя птица любви» — это очень важная книга, дополняющая образ Александра Николаевича массой бытовых, житейских деталей. Но их совместная жизнь началась, когда Вертинскому было 53 года, а ей 19. И я осторожно, с уважением предположу, что молодая девушка могла не совсем понимать мотивацию мужа. И не все знать.

А других источников у нас нет. Ну, почти нет. Если о Шаляпине написали мемуары все его знакомые, коллеги, дети и просто побывавшие на спектаклях люди, то о Вертинском сохранились лишь небольшие предания, вроде фрагмента у Паустовского. В каких-то мемуарах (я правда не помню, плохое быстро забывается) автор откровенно завидовал наличию у Вертинского молоденькой жены и намекал на наркотическую зависимость. Да-да, видимо с собой из Шанхая привезли бидон кокаина, или по личному приказу Сталина подгоняли самолетами из-за бугра.

Кое-что удавалось узнать о Вертинском, что называется, на местах. Например, есть трогательная история о гастролях в Саратове, когда он страшно обиделся на отсутствие афиш и высказался, что существует на правах борделя: все ходят, но никто не рассказывает.

Но это крохи, крохи…

К чему я это все пишу?

Да к тому, что сериал «Вертинский» мог бы стать уникальным шансом показать живого Вертинского. Живого человека в реальных обстоятельствах. Ну, в тех, что он сам нарисовал, как реальные. Мемуары Александра Николаевича, по сути, и есть готовый сценарий для сериала. Бери да снимай. Даже красивостей додумывать не надо – автор все отлично додумал за вас.

Но вместо этого авторы во главе с Авдотьей Смирновой решили снять кино о себе. И при этом – как бы про Вертинского.

Если вы хотите короткую рецензию, то сериал «Вертинский» — унылое плохо костюмированное говно.

Для тех, кто хочет подробностей, пишу дальше.

Недовертинский

Предположу, что выбору актера Филимонова на роль Вертинского поспособствовало внешнее сходство с молодым прототипом. Да, действительно, что-то есть.

Видимо, сходство так заворожило авторов сериала, что они решили оставить один грим для всех возрастов Вертинского. Так что в 65 лет он выглядит на экране примерно, как в 20. Прекрасно, я считаю.

Актер Филимонов играет Вертинского двумя выражениями лица – веселым и грустным. Вертинский жаловался, что употребление кокаина плохо влияло на мимику, но, даже судя по советским фильмам, его в итоге отпустило. Актер Филимонов то ли не смотрел фильмы, то ли не умеет в мимику.

Исполнение актером Филимоновым песен Вертинского – просто какая-то катастрофа, даже писать про это противно. Он не понимает, что поет. Не понимает, зачем машет руками. Даже полные трагизма песни получаются у него каким-то балаганным говном. Зачем? Зачем вы разрешили этому петь Вертинского? Даже у Галкина в его довольно дурацкой пародии получилось просто на порядок лучше. Неужели так дорого попросить спеть всерьез? Максим феноменально хорошо справился с Шаляпиным, ужель бы не осилил Вертинского? Ну или попросить кого-то еще?

Оно понятно, что авторские трактовки песен Вертинского могут быть какими угодно. Ну у Филимонова оно не хорошо и не плохо. Оно просто никак. И у сериала просто исчезает стержень. Абсолютно непонятно – почему все так восторженно реагируют на вяленькое глумливое пение под размахивание руками невпопад?

Я могу долго придираться к ошибке кастинга на главную роль. Но скажу последнее. Александр Николаевич Вертинский был очень высоким для своего времени человеком. Метр восемьдесят для конца 19 века – это было много. И сам Вертинский, и Лидия Владимировна постоянно упоминают о высоком росте. То есть Александр Николаевич буквально возвышался над окружающими его людьми. Устал уже повторять, но оно заметно даже по советским фильмам.

Рост Алексея Филимонова 172 сантиметра. Ничего плохого в этом нет. Но играть высокого человека,  рост которого  по нынешним меркам сравним где-то с 190-195 сантиметрами, трудно. Филимонову, говорят, делали фальшивые каблуки, чтобы казался выше. И все равно многие герои сериала заметно выше «Вертинского». Мелочь? Ну, не знаю. Как по мне – очень важный момент, особенно при воплощении образа артиста. Стал бы двухметровый Шаляпин Шаляпиным, будь он среднего роста? Не знаю, не уверен.

Почему-то в западных исторических сериалах по поводу роста сильно заморачиваются. Для этого есть правильный кастинг и грамотная работа оператора. Вспомним – каким гигантом выглядит всегда совсем не гигантский Арнольд Шварценеггер. А у нас – и так сойдет. В результате маленький «Вертинский» бегает среди больших актеров. Круто, чо.

Недосценаристы

Что касается сюжета, то у меня одна хорошая новость: авторы сценария читали все то же, что и я. Это заметно.

Но на этом хорошее заканчивается. Потому что эти прекрасные люди решили, что оригинальные воспоминания не соответствуют их представлениям о прекрасном. И начали передергивать да домысливать.

Я при всем желании не смогу пересказать вам всю шизу сценария сериала. Тонкости понятны и интересны только фанатам Вертинского, вроде меня. Но просто поверьте на слово: написанного в мемуарах АБСОЛЮТНО ДОСТАТОЧНО для невероятно зажигательного сериала. Можно что-то чуть домыслить, чуть изменить для удобства съемки. Но додумывать целиком – не надо.

Но сценаристы решили, что Вертинский написал все слишком уныло. И улучшили историю.

Просто несколько примеров.

Автор мемуаров очень откровенно и натуралистично пишет о своей кокаиновой зависимости. Пишет, как о тяжелом недуге, от которого тяжело избавлялся. Пишет, как влиял на него белый порошочек. Если кратко, человек просто сидел и смотрел в одну точку, сжав зубы. А в сериале показывают, что, нанюхавшись, Вертинский с друзьями устраивали оргии с бухлом и шлюхами. И еще пишут гениальные стихи на спор, хотя сам автор утверждает, что под веществом творить не получалось от слова совсем. Но сценаристам виднее. Видимо, какой-то свой опыт.

Потрясающая сцена с ожившим в кокаиновом бреду памятником Пушкина, которая, по словам Вертинского, и заставила его всерьез задуматься о завязке, в сериале превратилась в убогую пантомиму в ресторане, причем приписываемую какому-то другу Вертинского. Але, ребят, вам что – трудно было загримировать актера или, что еще лучше, нарисовать Пушкина? Чтобы он прошелся с Вертинским по Тверской?

Зачем придумывать, что Вертинский подсадил на вещества свою сестру? Сам автор утверждает, что, будучи актрисой, она прекрасно справилась сама. Потому что нюхали тогда просто все. Зачем выдумывать самоубийство сестры и острое чувство вины Вертинского?

Тем более, что с биографией Надежды Вертинской все не очень однозначно. Александр Николаевич говорит, что она умерла. Лидия Владимировна в мемуарах вообще пишет, что сестра присутствовала на похоронах брата в 1957 году. Так – для чего? И эта «красивая» сцена, где Вертинский приходит в комнату сестры после ее смерти и видит за окном кучу баночек от кокаина. Он же О СЕБЕ рассказывал, что выглянул в окошко, увидел россыпь и побежал лечиться к профессору Баженову. По пути встретил Пушкина. Причем тут бедная сестра?

Половой гигант

Отдельно стоит упомянуть об эротических приключениях, которыми сериал «Вертинский» сдобрен подозрительно щедро.

Нравились ли Александру Николаевичу женщины? О да. О да! Так нравились, что жить мешало. Не зря в поздних записях обнаруживается фраза «Самое страшное – женщины – ушло из моей жизни».

Надо полагать, что высокий и остроумный Александр Николаевич женщинам тоже нравился. Даже в пожилом возрасте он, мягко говоря, не испытывал нехватки их внимания.

Раз у сериала рейтинг 18+, в него, конечно, обязательно надо было напихать побольше голых тетенек и дяденек. И ничего плохого в этом нет, хотя, пожалуй, история про менеджера Вертинского, ушедшего жить в берлинский гей-клуб, довольно на любителя.

Александр Николаевич в мемуарах много рассказывает – с кем и когда… встречался. И если вы, дорогие сценаристы, хотели добавить сисек, он предоставил вам все возможности.

Но вы хотели большего. Вот Вертинский, работавший медбратом на фронте, берет письмо у прапорщика Холодного. Привозит письмо в Москву, отдает жене прапорщика и… после небольшой прелюдии ее трахает. Потому что это не просто жена прапорщика, а Вера Холодная, будущая звезда немого кино. В своих мемуарах Вертинский подчеркивает, что нет, не трахал. Дружил с ней, с ее мужем, играл с дочкой. Да, песни посвящал, но не за постельные подвиги.

Но сценаристам виднее. Они бы Вере Холодной, конечно, вдули. А раз так – и Вертинский вдул. Это же так по-человечески огулять жену солдата, доверившегося тебе.

Затем сценаристы выкапывают… первую жену Вертинского. Да-да, ту, о которой он решил промолчать. На нее навешиваются обрывочные заметки о вообще других женщинах из мемуаров. Получается, коварная баба много лет использовала влюбленного по уши Вертинского, жила с каким-то бандитом, тянула из шансонье деньги, а потом он откупился, чтобы жениться на Лидии Владимировне. Даже в мерзкой книге одного провинциального писателя, рассказавшего про так называемую «Рахиль Потоцкую», такой херни не было.

Да, актриса Екатерина Щеглова – девушка с выдающимися внешними данными, но неужели нельзя было показать ее голой просто так, без ассоциаций с первой женой? Ну и, простите, софт-порно все же надо немного уметь снимать, а то вот это натужное кривляние с крупными планами почему-то «Вертинского»…

Ну и, конечно, надо было придумать про роман с Марлен Дитрих. Плевать, что Вертинский в мемуарах про это молчок, а саму Дитрих упоминает через запятую среди прочих знакомых знаменитостей, причем не на первых местах. Неважно, что в тот период у самой Дитрих был девочковый период, и с мужчинами она просто дружила. Но сценаристы решили – наш должен трахнуть звязду! И, вы представляете, таки да!

Дорогие сценаристы. Все мужчины, и мужчины-актеры особенно – те еще негодяи. Но не надо делать их хуже и глупее, чем они есть. Не надо реализовывать свои комплексы, обмазывая говном известных людей. Снимите фильм про Петю Пердинского, снимите про своего папу в молодости. Вот это будет интересно и весело. Почему вы все время мараете мертвых звезд?

Сценаристы, кажется, не понимают, что современному зрителю – что Вера Холодная, что Марлен Дитрих – просто какие-то имена. Ни с чем не ассоциирующиеся. Если вы хотели добавить про половую еблю, можно было просто напихать безымянных девушек. Типа, просыпается Вертинский после концерта, а рядом с ним – опа- голая балерина. Тем более, что про подобное он как раз рассказывает.

Вы думаете, что можете придумать жизнь Вертинского лучше него самого? У меня плохие новости.

Напоследок

В сериале «Вертинский» 8 частей, так что глумиться и ныть можно до бесконечности. Пора закругляться.

Проигнорируем вопиющее невнимание к историческим деталям. Вот когда в кабинете советского полпреда в Берлине в 1933 году висит портрет Сталина, написанный в 1938-м – это что? Месть кровавому тирану? Причем портрет не канонический, художественный. С него потом мозаику на станции метро делали.

Более-менее гармоничной получилась последняя серия, о жизни после возвращения СССР. Нет, и тут, конечно, наврали. Зачем-то придумали, что Вертинский снимался в кино в 1945 году в роли фашистского офицера (!), хотя на самом деле первый фильм с ним вышел только в 1950-м. В «Заговоре обреченных» он играл кардинала Бирнча, и даже получил за роль Сталинскую премию второй степени. Хотя, подозреваю, что не за нее, а за песню из 1945 года. «Чуть седой, как серебряный тополь» вождь автора ценил и в обиду не давал.

Но на фоне бреда в предыдущих сериях последняя все же выглядит прилично. Она почти вся снята по мемуарам Лидии Владимировны, и словно кто-то сказал сценаристам: «Так, деда коверкайте, как хотите, с него не убудет, а бабуленьку не трогайте!».

Я досматривал сериал с большим трудом. Он оказался даже не симулякром, как фильм о Высоцком. Там хотя бы заморочились с внешностью Безрукова, на это любопытно разок посмотреть.

А тут-то что? Я не буду утверждать, что Алексей Филимонов бездарен. Но Вертинский из него никакой. Просто никакой. Нет никакого Вертинского в сериале. Просто какой-то человек, которого так называют.

Удивительно яркую и разнообразную жизнь, добросовестно зафиксированную в тексте, переврали. Местами – до неузнаваемости. Придумали то, чего не было. То, что было – даже не упомянули. Например, Александр Николаевич очень гордился дружбой с Шаляпиным, и описывает несколько эпизодов с ним. Где это?

Он был знаком с Кшесинской и Павловой, причем последнюю учил танцевать танго. Вы представляете – какая красивая сцена могла получиться? И как просто ее было снять.

Он вкусно рассказывает, как в Париже грохнули Петлюру. И как суд оправдал его убийцу. Судя по всему, Вертинский наблюдал за процессом лично. Что, страшно о таком, да?

Я не знаю – зачем сняли это унылое подобие исторического сериала. И мне трудно представить реакцию самого Вертинского, увидь он такое. Хотя, кажется, в этом может помочь Паустовский.

«Вертинский сильно ударил по клавишам и поднял руку. Сразу все стихло.

– Господа! – произнес ясно и надменно Вертинский. – Это просто бездарно!

Он повернулся и медленно ушел со сцены».