Компьютерра навсегда. К десятилетию закрытия легендарного журнала

10 лет назад я стал вестником скорой кончины журнала «Компьютерра». То, что он закрывается, давно было секретом Полишинеля. И, когда писал грустный пост на форуме Helpix.ru (где уже зарождался будущий сайт Vilianov.com), даже не предполагал, что именно он станет источником для сотен публикаций в СМИ. Даже сейчас, если набрать в поиске «последний номер Компьютерры», вылезет много ссылок с упоминанием вашего покорного слуги.

Думал ли я о такой чести, когда поздней осенью 1994 года первый раз заметил в киоске «Союзпечати» газету со странным названием? Нет, конечно. Я много чего тогда не думал. Например, того, что однажды дома появится интернет, и Евгений Козловский ответит на электронное письмо к нему буквально через одну минуту. Что он будет печатать в «Письмоносце» куски из нашей переписки. Что будет читать мои рассылки на Subscribe.ru, и однажды предложит писать для «Домашнего компьютера». И до сих пор мне трудно уложить в голове его предложение, поступившее зимой 2001 года. Я тогда по не самому приятному поводу заехал в Саратов из Иерусалима и уже собирался обратно. И вдруг Козловский предложил мне, ни дня не работавшему журналистом, стать главным редактором приложения к «Компьютерре». Разумеется, я не сомневался ни минуты. И уже в январе 2002 года ходил по длинному коридору редакции на 2-м Рощинском проезде, встречая живьем всех легенд, раньше знакомых только по аватаркам в журнале.

Но вам, конечно, интереснее почитать не мои восторженные воспоминания, а о том, почему журнал умер. Что же, резонно. Давайте поговорим об этом.

Десять лет – срок изрядный. Выросло уже два поколения тех, кто даже не слышал о существовании «Компьютерры». Тридцатилетние иногда вспоминают, но крайне редко. Двадцатилетние не помнят вообще. А ведь какое было явление! Никому из нас не грозит хотя бы приблизиться к славе того же Козловского, которого знали вообще все. Некоторые не любили. Но знать – знали. Яростный антисоветчик Козловский, будучи при этом глубоко советским человеком, никак не монетизировал свою славу. А мог бы. Ох как мог.

И тут мы подходим к одному очень важному моменту. Успешный и очень популярный журнал «Компьютерра» никогда не был классическим бизнес-проектом. И именно поэтому он стал таким, каким стал. А потом перестал быть.

Дмитрий Евгеньевич Мендрелюк, основатель и хозяин «Компьютерры», очень яркий, умный и просто красивый человек. Его всегда раздражали банальности и серые люди. Поэтому серость в «Компьютерре» не заводилась. Был, скорее, уклон в сторону экстравагантности, приобретавшей порой довольно странные формы. Но такой плотности незаурядных (в хорошем смысле) личностей я больше не видел ни в одной редакции. И, боюсь, уж не увижу. Творческие личности были, по большому счету, предоставлены сами себе. Мы реально делали то, что хотели. Брали любые темы, часто вообще никак не относившиеся к IT. А на первое апреля просто жгли, как дуговая сварка. Один из моих любимых материалов – интервью с Федором Шаляпиным о граммофонных пластинках! Причем, несмотря на фантастичность сюжета, текст почти целиком состоит из реальных цитат Федора Ивановича, а описанные в интервью события действительно имели место, и примерно в те же даты.

Творческие люди, на самом деле, очень даже способны на самоорганизацию. И под руководством сначала Кузнецова, а потом Козловского все работало к полному удовольствию читателей.

Но будем же откровенны: генерируемый нами контент можно было продать читателю, но не рекламодателю. За исключением небольшого (но блистательного) железного раздела «Компьютерра» представляла собой сборище блогеров, акынов, графоманов, городских сумасшедших – кого угодно, но не журналистов. Это было совершенно развлекательное чтиво, которое вряд ли заставляло покупать продукты или раскручивать личный бренд уважаемых людей.

Но до поры это никого не парило. Потому что было несколько жирнейших маркетинговых программ, с которых питались все IT-издания, и «Компьютерре», в силу популярности, перепадал немалый кусок. В те далекие времена еще можно было зарабатывать деньги на продаже самого журнала, и деньги от этого покрывали затраты на редакцию. А доходы от рекламы становились почти чистой прибылью. Много ли их было? Скажем так, порядочно. Насколько мне известно, в хорошие времена еженедельник приносил около 100 000 долларов в месяц. То есть в год 1.2-1.5 миллиона. Доля маркетинговых программ в общем пироге была весьма существенной, и реклама в рамках программ продавалась без контентных обязательств. Рекламодатели, приходившие сами по себе, тоже не требовали к себе особого внимания. Не научились еще требовать.

В общем, получалась почти идеальная ситуация: редакция развлекается, как хочет, а стабильные и достаточные доходы позволяют менеджменту не очень-то интересоваться сутью развлечений.

Но потом все начало усложняться. С одной стороны, распространители стали все менее охотно делиться доходами от продажи, а потом и вовсе решили, что за сам факт стояния журнала на полке надо доплачивать. С другой же, маркетинговые программы начали сворачиваться одна за другой, что повлияло на доходы от рекламы самым неприятнейшим образом. Если раньше за размещение макета на 2-й или 4-й обложке могли разворачиваться маленькие битвы, то теперь их надо было продавать. Притом в достаточно суровой конкуренции, потому что в тучные времена расплодилось очень много журналов про компьютеры с гаджетами, и сразу помирать они не хотели (хотя и пришлось).

А Дмитрий Евгеньевич как-то привык относиться к коммерческому отделу без пиетета, и всегда довольно легко его… ротировал. Постепенно это привело к тому, что никто на рынке не хотел, чтобы его ротировали, и последние месяцы существования журнала у него не было коммерческого директора. Мне кажется, это стало одной из причин, по которой продолжение выпуска оказалось невозможным.

Знаете, вот столько лет прошло, а я до сих пор помню события ноября-декабря 2009 года, словно они произошли вчера. И меня до сих пор не отпустило.

С полгода назад, когда начал обдумывать этот текст, мне хотелось наговорить резкостей, припомнить всю мрачную херню, происходившую в «Компьютерре» в последние годы.

Но, гуляя как-то ночью по парку, я вдруг понял – как глупо было сердиться и на кого-то обижаться.

Да, в поздней истории «Компьютерры» были тяжелые моменты. Очень некрасиво было выпиливать заболевшего Козловского из главных редакторов. Глуповато смотрелись постоянные попытки сделать из междусобойчика акынов разной степени задорности бизнес-издание. «Компьютерра должна быть полезной для бизнеса» — этот тезис повторялся Дмитрием Евгеньевичем на полном серьезе. Учитывая, что никто в редакции, включая самого Мендрелюка, понятия не имел – что такое настоящий бизнес, вспоминается это с особым умилением (кстати, почитайте колонку Дмитрия Евгеньевича, написанную в честь выхода 300-го выпуска журнала в 1999 году).

Но сейчас, годы спустя, я понимаю, что все хорошее заканчивается. Причем очень быстро. Рассыпаются прекрасные группы. Скатываются в говно отличные сериалы. Расходятся вчерашние пылкие влюбленные. А «Компьютерра» была кристаллизованным «хорошим» очень долго по нынешним временам. Лет десять, как минимум. Она вырастила целое поколение людей, умеющих думать об IT шире и глубже. Помогла им выбрать любимую профессию. Да просто развлекала и обучала по дороге на учебу или работу.

Лично мне она подарила восемь отличных лет и знакомства с очень важными для меня людьми. Она стала моей профессией. Я до сих пор пишу свою маленькую «Компьютерру», и уж вряд ли перестану, пока пальцы стучат по клавишам.

Можно сердиться на Мендрелюка, что сказка закончилась. А можно благодарить за то, что она вообще была. Она, яркая и свободная «Компьютерра», а не очередной унылый боевой листок, куда можно было ставить рекламные макеты с не меньшим успехом.

Просто сказка стала былью. И осталась в своем времени, где все мы были моложе и доверчивее.

Дай Б-г, чтобы у наших детей в жизни была своя «Компьютерра».