«Кондуит и Швамбрания»

Дочь сообщила, что хочет прочитать «Кондуит и Швамбранию» Льва Кассиля. Мол, нашла главу в учебнике, ей понравилось, и теперь хочется целиком.

Ну, я ей и рассказал историю, связанную с этой книгой.

Лев Кассиль родился в Покровске Саратовской губернии. Сейчас Покровск называют Энгельсом и это, по сути, продолжение Саратова, просто на другом берегу Волги. Я в детстве проезжал через него сотни раз, когда ехал на дачу и обратно.

Действие во многом автобиографической книжки «Кондуит и Швамбрания» происходит именно там. Больше того — вокруг вполне конкретного дома в центре современного Энгельса.

Но так получилось, что до отъезда из России я там так и не побывал. Просто в голову не приходило сопоставить дом из книжки и реальность. Плюс сама «Кондуит и Швамбрания» мне понравилась средне, у Кассиля есть вещи и посильнее. Например, «Улица младшего сына» — о Володе Дубинине.

Но один эпизод жил в памяти с самого детства. Вот он.

Озорница Клавдюшка потащила меня в «комнату сюрпризов». Один угол комнаты был задрапирован красивыми занавесками. Сверху висела доска с надписью: «Панорама. Вид в лунную ночь зимой».

— Хочешь посмотреть? — спросила Клавдя. — Плати фантик.

Я заплатил какой-то фант. Клавдя привернула лампы в комнате.

— Гляди! — сказала она, раздергивая занавески.

Я увидел золотую раму. В нее был вправлен чудесно изготовленный ночной зимний ландшафт. Голубое молоко луны заливало панораму. Отлично были скопированы покровские амбары. Стройная водокачка стояла посреди пустынной площади. В крохотных домах горели красные огоньки.

— Похоже? — спросила Клавдя.

— Очень! — сказал я. — Только красивее гораздо, чем в действительности. Кто это сделал?

— Дина это сделала, — смеялась Клавдя, — и тебе обязательно показать велела. Гляди, гляди!

Вдруг я увидел, что через панораму движется миниатюрный извозчик. В ту же минуту игрушечная ночь отпрыгнула назад. Перспектива углубилась. Амбары обрели нормальные масштабы, и я понял, что никакой панорамы нет. Рама была вставлена в большом окне. Окно выходило на площадь. Я смотрел на обыкновенную ночь в настоящем Покровске. Никогда бы я не подумал, что эта прекрасная ночь и все, что было сегодня на нашем вечере, могло происходить на простой земле. Туман скучной недействительности пал на Швамбранию. Швамбранская почва ускользала у меня из-под ног. Но в эту минуту я услышал обидный смех. Я оглянулся. Дина стояла за мной в толпе ребят.

— Ну что? — сказала Дина. — Значит, тебе, выходит, золотая рамочка нужна? Тогда и Покровск в Швамбранию превращается? Эх, ты!

Мне почему-то запомнилось, что это происходило в самом доме, и только недавно, перечитывая книгу в электронном виде, выяснилось, что по соседству.

Но все же, когда маленький герой книги смотрел в окно, он видел примерно вот такую местность (выделено дрожащими линиями смутного цвета).

И так получилось, что в доме по адресу Петровская, 75 выросла и прожила немало лет моя жена. Не, я понимаю, что все это романтическая херня бла-бла-бла, но все же точно знаю: у меня в башке попусту ничего «географического» не оседало так крепко. Почти все «выстрелило». А остальное, видимо, ждет своего часа.

Да, ну и в музей мы уже ходили вместе. Между нами говоря, ничего особенного там нет. Но символично. А вот то, что дочку зовут Диной — это, как раз, совпадение.