Странное саратовское

Только что закончил статью об альтернативных прошивках для «гуглофонов». Не писал ничего в Саратове уже восемь лет с половиной, поэтому ощущения были своеобразные. Вспоминался конец 2001-го, когда работал над первыми «Железными письмами» для «Домашнего компьютера», которые в итоге привезли меня в Москву. А теперь уж и квартиры той нет, где они писались, и «Домашнего компьютера», и только я, кажется, продолжаю работать примерно в том же стиле.

Но ощущения необычные не только поэтому. Дело в том, что несколько дней я провел в опустевшей родительской квартире, причем опустевшей если не навсегда, то надолго. Нет, все здоровы — просто родители приняли решение переехать на ПМЖ в Москву, благо с жильем там все относительно хорошо, а с работой — так и вовсе замечательно.

Оно, конечно, хорошо, что в Москве у нас появятся близкие родственники. Будет куда сплавлять Сына Вильянова smile.gif Но как же дико находиться здесь, в Саратове, ОДНОМУ. Понимая, что родители не приедут ни завтра, ни через неделю. Вроде бы я уже взрослый дядя, который живет в других городах и странах без малого одиннадцать лет. И все равно дико представить, что родителей нет.

Значит ли этот переезд, что порвутся последние саратовские корни, и я буду бывать здесь все реже и реже? Ох, тяжелый вопрос. Скорее нет, чем да. И даже если это произойдет, то не в ближайшие годы. Корни — они очень нужны, чтобы стоять. Я физически ощущаю, как это важно — зайти во двор, где провел половину детства, и погладить яблоню, которую посадил дед. Понятно, что вся эта романтическая херня живет только в моей голове и практической пользы «снаружи» не имеет. Но если веришь во что-то, надо верить. Это, как минимум, полезно для психики.

Думал, а не махнуть ли, раз такое дело, самому в Саратов на ПМЖ? Квартира, дача, не нужная в Москве машина — все тут. Живи — не хочу. Так вот — не хочу. Хотя когда-то такой набор был объектом страстных юношеских мечтаний.

Все, все сбывается, когда тебе это уже не надо.

Даже интересно, когда мне будет не надо то, чего хочется сейчас.