Тяжелая, но хорошая книга

Мой прадед, Борис Михайлович Вильянов, был в плену. Долго. Он попал туда в начале войны, и был освобожден только в 1945-м. Прошел проверку, вернулся в родной город. Работал по специальности, потом ушел на пенсию. Ни на нем, ни на семье факт нахождения в плену официально не сказался. Никаких репрессий не было. Проверили, ничего не нашли – гуляй.

Учитывая многочисленные рассказы о том, что всех бывших пленных отправляли прямиком в GULAG, история прадеда звучит невероятно. И она невероятна вдвойне, потому что что в молодости он был, мягко говоря, активным противником коммунистов. В 1918 году Борис Вильянов был осужден Астраханским губернским народно-революционным трибуналом за участие в восстании против Советской власти. Отсидел почти два года, был реабилитирован посмертно в 1994 году. Но, повторюсь, никаких дополнительных кар не последовало. Дожил до старости, умер в своей постели.

Я, когда узнал эти подробности его биографии, слегка ошалел. Если верить специалистам по GULAG’у, прадед должен был присесть минимум на десяточку. Но вот – как есть. Даже подумалось, что присевшие-то в плену нехорошим занимались.

Плен. Солдаты и офицеры Красной Армии в немецком плену

Но об этом в другой раз. Давайте поговорим о новой книге Арона Шнеера «Плен. Солдаты и офицеры Красной армии в немецком плену».

Что мы знаем о жизни пленных во время Великой Отечественной? На самом деле, почти ничего. Советская историография не поощряла эту тему. Подвиги на поле боя – да. Героическая борьба в тылу врага – да. Смелый побег из плена – отлично. Муки мирных жителей в оккупации – можно. А вот про сам плен, пожалуйста, не нужно. И вообще, знаете ли, приличные люди в плен не сдавались.

Но они сдавались. Миллионы советских солдат уже в 1941 году оказались в плену. К весне 1942-го более полутора миллионов умерло от невыносимых условий содержания и казнено немцами.

Многие выжили. Особенно те, кто попали в плен после второй половины 1942 года. К тому моменту в советском плену было уже достаточно немцев, и руководство рейха всерьез испугалось, что им прилетит ответочка. Конечно, это были улучшения от уровня «кромешный ад» до «просто адище». И все же смертность снизилась. Не среди всех национальностей, конечно.

Арон Шнеер в своей книге методично и подробно рассказывает о том, как попадали в плен, что происходило сразу после пленения, как содержались пленные, как освобождались. Книга документальная, но читается, как хороший роман. Каждое утверждение подтверждается цитатой.

Плен. Солдаты и офицеры Красной Армии в немецком плену

Для автора нет запрещенных или нежелательных тем. Он раскрывает все грани плена – от величия до ничтожества духа. Разумеется, автор пристрастен. Но это не мешает ему быть объективным. Его задача не навязать вам свою картину мира, а помочь сформировать собственную самостоятельно.

Шнеер развенчивает миф о том, что-де ужасы фашистского плена были связаны с неподписанием СССР Женевской конвенции. На самом деле, СССР присоединился к Гаагской конвенции 1907 года, повторяющей Женевскую практически дословно. А Женевскую не одобрял по причине пункта о разделении пленных по национальному признаку. Само советское государство к пленным относилось гуманно, и я это знаю не понаслышке. А фашисты уничтожали людей просто потому, что они им не нравились. И никакие конвенции этому бы не помешали.

Да, СССР мог бы облегчить судьбу своих пленных. И осознанно не облегчал. Но вина за смерть миллионов советских солдат не на нем. Я почему-то уверен, что даже при присоединении к Женевской конвенции немцы придумали бы другую отмазку.

Это большой и жутковатый труд. Но, если вы интересуетесь Великой Отечественной войной и Второй мировой в целом, прочитать его необходимо. Без этого знания ваше понимание случившегося и его последствий будет неполным.

Книга Арона Шнеера «Плен. Солдаты и офицеры Красной Армии в немецком плену» на сайте издательства «Пятый Рим» стоит 1200 рублей. Я покупал по предзаказу немного дешевле, но, уверен, и нынешняя цена – с учетом масштаба труда – разумная.

Теперь чуть больше понимаю – через что прошел мой прадед, которого я никогда не знал.

Рекомендую к покупке.